его только для отправки важных поручений. Я не могла долго задерживаться, хотя предпочла бы остаться здесь, а не присутствовать на балу. Когда вернулась к остальным, мы отправились во дворец. Меня вышел встречать сам король Люпопротагории Мнемний III.
– Дядя! – я подбежала к нему.
– Мы всегда рады тебя видеть, Гирада, – он по-отечески обнял меня.
Дядя Мнемний, как обычно немногословный, радушно приветствовал гостей. В тот вечер нас ждал небольшой семейный ужин, но Тристана и на нем не оказалось. Мне было неуютно, как никогда раньше в Дебагуре. Я не знала, о чем говорить с Муринорусом: то, что нравилось мне, вызывало у него тоску, он даже не стеснялся зевать, когда разговоры заходили об охотничьем сезоне; его же интересы были мне непонятны. Я не могла с уверенностью сказать, действительно ли его радовало хоть что-то кроме балов и приемов. Поэтому в тот вечер я в основном молчала, пока Муринорус с несвойственной ему живостью описывал всевозможные увеселения, которые ожидали нас на предстоящем празднике. Он просто захлебывался от восторга. Честно сказать, таким воодушевленным я никогда его раньше не видела, и оптимизма мне это не прибавило. Дядя Мнемний пытался разбавить восторженную речь своего сына уместными вопросами о моей семье, дороге и наших дальнейших планах. Но Муринорус бывал упрям, когда дело касалось важного для него – светских раутов. Я лишь успела задать дяде пару вопросов о его здоровье и отсутствии Тристана, на что получила довольно расплывчатый ответ и не поняла, приедет ли князь Люрский на праздник. Так и прошел тот семейный ужин – в монологах и попытках завести нормальный разговор.
И вот настал четверг. День рождения Муриноруса, торжество, которого все ждали. По этому случаю я надела бледно-голубое платье в пол, которое мне очень шло. Прием был в самом разгаре, слишком многолюдный и шумный для меня, поэтому, стараясь найти более спокойное место, я скрылась в беседке. Я надеялась, что Муринорус спросит меня, прежде чем провозглашать нашу помолвку. Так и произошло. Надо отдать ему должное – он всегда был внимателен к деталям, и любой, даже гипотетический скандал для него превращался в личную драму. Он заявился в беседку с недовольным видом, ясно показывая, что я отвлекла его от серьезных дел. Такого вычурного наряда я на нем еще не видела. Фиолетовый камзол дополняли такие же яркие брюки, подчеркивающие бледность лица. Серые глаза оживленно блестели, я заметила, как сильно он хотел вернуться к гостям.
– Гирада, все уже собрались, – пробурчал он куда-то в сторону, как будто разговаривал не со мной. – Только тебя и ждут.
– Меня? – я изобразила самое правдоподобное удивление, которое смогла, хотя не слишком удачно. – А я-то тут при чем? Праздник в твою честь. Иди, не стоит тратить драгоценное время.
– Ты ведь знаешь, что сегодня празднуют объединение двух
