сказал он, продолжая в упор разглядывать дверь. – Ты – совершенно взрослый человек.
– А, сарказм. Защита трусов.
– Трусов? – переспросил он, делая вид, что прислушивается к улице за дверью. – Да ты представить себе не можешь, что я…
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Какой вопрос?
– Когда ты забываешься, ты смотришь на меня как на женщину. Но в основном ты вообще избегаешь смотреть на меня, боишься. У тебя не хватает только уха и нескольких пальцев или чего-то еще?
Она его провоцировала, он это понимал, но все же ответил: «Нет», и сам рассердился на себя за то, насколько запальчиво это прозвучало. Боги, она вертела им более умело, чем Вихтих. Не коморбидик ли она – гефаргайст и зеркальщица одновременно? Отвратительная вышла бы комбинация: эгоцентричный псих, который знает будущее. Она видит, к чему могут привести ее манипуляции.
– Тогда почему? – мягко, почти умоляюще спросила она.
«Она играет со мной».
Это должна быть игра.
– У меня есть список, – почти против воли ответил Бедект.
– Список?
– Вещей, на которые я не пойду, – он рассмеялся. – Его было проще составить, чем список преступлений, которые я готов совершать.
– Вещи, что ты иногда говоришь, совсем не ожидаешь услышать от человека, который лупит противника головой об пол до тех пор, пока не раскрошит ему череп.
Что там принято отвечать на подобные заявления? «Спасибо»?
– «Смотреть на женщин» входит в твой список? – спросила она.
– Нет.
– Тогда посмотри на меня.
Бедект с рычанием повернулся к ней.
– У нас есть дела! Нам нужны лошади и припасы.
– Почему я нахожусь в твоем списке?
– Я не причиняю вреда детям.
Он сглотнул, вспомнив, как вонзил нож Штелен в сердце Моргена.
«Лжец».
Но лжи в его списке не было.
Цюкунфт открыла было рот, но закрыла, решив оставить то, что собиралась сказать, при себе.
«Она знает, что я убил Моргена».
Она знала – они здесь для того, чтобы исправить содеянное им.
Она посмотрела на него как на сумасшедшего. Или это жалость была в ее взгляде?
Бедект распахнул дверь и шагнул на улицу, оказавшись в самой толкучке. Люди, не испытывающие и тени безумия, суетились и отпихивали друг друга на своем пути туда, куда ходят люди, чья жизнь не заполнена убийствами и кражами.
Бедект остановился да так и застыл. Город Зельбстхас в Послесмертии отличался от Зельбстхаса, из которого он и его друзья-убийцы выкрали Моргена, но этот Зельбстхас выглядел совсем не таким, каким Бедект его запомнил. Улицы здесь всегда были чистыми и прямыми, но теперь они находились в безупречном состоянии и просто сверкали белизной. Он посмотрел на булыжники мостовой под ногами и сморгнул. Их побелили или заменили на белые камни, добытые там, где их добывают?
