в дом.
Дверь была открыта, поэтому, переобувшись, следователь сразу же двинулся на кухню, хотя Мирослава этого и не одобряла. Сначала предписывалось тщательно вымыть руки.
«Это всегда успеется, – решил Наполеонов, – а сейчас хоть одним глазком взгляну, чего они там готовят».
Шура втянул носом воздух. Пахнет вкусно.
– Ты чего так рано? – спросила Мирослава, едва он переступил порог кухни.
Миндаугас и вовсе стоял задом, что-то высматривая в духовке.
– Вы что, не рады, что ли? – сделал вид, что обиделся, Шура.
– Ну почему же, – возразила подруга детства, – мы счастливы! – И спросила у своего помощника: – Правда, Морис?
– Естественно, – не спеша ответил тот, закрыл духовку и наконец повернулся.
– Что там у тебя? – спросил Шура.
– Пирог.
– С мясом?
– Нет, грушевый.
– У-у-у, – протянул Наполеонов тоном обиженного пса.
– Не укай, – строго сказала Мирослава, – мясо будет тебе в виде жареной утки с яблоками.
– Целая? – проглотил слюну Наполеонов.
– Что целая? – лениво переспросила Мирослава явно с одной-единственной целью – поддразнить обожающего поесть друга детства.
– Утка! – воскликнул он нетерпеливо.
– А ты что, собираешься съесть её целиком? – недоверчиво спросил Морис.
Мирослава усмехнулась:
– Ты всё ещё сомневаешься в возможностях нашего друга?
Морис ничего не ответил, а Шура пробурчал:
– Вам, так уж и быть, я немного оставлю.
– Спасибо, благодетель, – фыркнула Мирослава и скомандовала: – Марш в ванную!
– Иду-иду, только скажи, с чем будет салат?!
– Салат итальянский с филе индейки. Но вообще-то мы хотели оставить его на утро.
– На утро так на утро, – уныло согласился Наполеонов и проговорил, переводя умоляющий взгляд с Мирославы на Мориса: – Но можно я хотя бы одну ложечку съем, только чтобы попробовать?
Детективы расхохотались. И Наполеонов решил, что, судя по их доброму смеху, ему не будет отказано в его, как он считал, наискромнейшей просьбе.
Всю утку Наполеонову, конечно же, осилить не удалось. Да и место для салата в животе надо было оставить.
Большой пушистый кот Дон сидел на подоконнике, умываясь после ужина, состоящего из порции отварной индейки, время от времени поглядывал на Наполеонова то ли с удивлением, то ли с жалостью.
А Шура тем временем перешёл к пирогу. Первый кусок он съел молча, после второго решил похвалить Мориса:
– Пирог у тебя сегодня удался как никогда.
– Вообще-то, Морису всегда всё удаётся, – заметила Мирослава.
– Ну да, ну да, – согласился Шура.
По опыту он знал, что спорить с подругой детства себе дороже.
