в пеструю этническую карту региона. Донбасс, несомненно, был идеальным краем, плавильным котлом, в котором варили «новую общность – советского человека», как это называли идеологи Советского Союза. Удалось ли это в полной мере?
Наверное, из всех областей СССР Донецкая (ну, и Луганская вместе с ней, разумеется) была единственным местом, где советская власть была на самом деле, где советские идеи работали. Речь идет о том, что улучшенное по меркам остальных регионов снабжение Донбасса, уникальный конгломерат народов и народностей, сплав культур и ментальных особенностей смогли выдержать даже суровость идеологической мысли КПСС.
«Плавильный котел народов» тут всегда работал правильно, давление сбрасывалось вовремя. Потому и не было в Донбассе этнических взрывов. Здесь вырастили человека, который говорил по-русски, жил в парадигме русской культуры, но ценил в других не национальную принадлежность, а прежде всего полезность для общества. Мне сдается, это и был советский идеал. Так что прав Равиль и прав Владимир Мощенко. Не Украина и не Русь. Но Донбасс. С лозунгами или без оных.
Пока перезаряжали батареи в акустических антиловушках, стал слышен шум прибоя, а невдалеке нестройный стрекот одиночных выстрелов. Все знали, что война давным-давно окончена, но на лицах читалось любопытство.
Панас, скорее всего вовсе не умевший молчать, шумно высморкался и издал смешок:
– Это тут рядом, между Качей и Андреевкой, бьют бакланов и чаек – слишком много развелось. Районный экодоктор посчитал необходимым подсократить их поголовье. А то, верите ли? – просто тучи! Да-с, именно тучи-с.
Н-да. Извините за словоёрсы – дурацкая привычка кривляться. Но ведь вы, голубушка Донна, повествуя о культурном фоне вашей малой родины, позабыли рассказать о том, что она породила российскую фабрику грёз. Нэспа?
– Никакая я вам не голубушка, – рассмеялась Донна.
Панас тонко улыбнулся – мол, оценил юмор и отсылку к Ильфу и Петрову.
Донна продолжила, обращаясь к Палычу:
– Это он намекает на Ханжонкова, родился у нас под Сталино-Дмитриевском такой себе казак, которому скучно было тянуть офицерскую лямку, вот он и подался в бизнес, а главнейшим из них он почитал для нас всех кинематограф.
– Расскажите, я только обрывки слыхал, – пыхнул трубкой Палыч.
Донна скрестила руки на коленях и начала рассказ.
История о казаке с бульвара Капуцинов
– Биография Ханжонкова и сама могла бы лечь в основу кинокартины, но вместо этого он сам снимал кино, занимался прокатом новых лент, устраивал киностудии и заботился о том, чтобы Владимир Ленин на полном серьёзе мог сказать о том, что «из всех искусств для нас важнейшим является кино». Ханжонков родился на хуторе своего отца, донского сотника за сорок лет до Октябрьской революции. Сегодня это поселок Нижняя Крынка, в 20 километрах восточней Донецка. Хотя тогда
