старой закалки, он всегда был на передовой, стремился сам изучать обстановку и стал одной из ключевых фигур в организации обороны»[12].
11 августа в 15.00 Булгаков доложил Казанцеву: «Обстановка сложная. Боевики обкладывают со всех сторон, никак не можем сбить их с горы Элилэн». О напряженности боев говорит и тот факт, что за период боев с 7 по 11 августа с российской стороны погибло 11, ранено 32 военнослужащих. В те дни Владимир Васильевич оказался в самом настоящем цейтноте. Противник обложил со всех сторон, а сил, чтобы ему противостоять, кот наплакал. Выручал опыт, накопленный Булгаковым за годы службы в войсках, а также приобретенный на войне в Афганистане и в период боевых действий в Чечне в 1995 году.
С каждым днем география дагестанской войны расширялась. Если в начале августа речь шла о захвате лишь нескольких горных селений Ботлихского района, то через неделю в военных сводках мелькало уже около двадцати названий аулов из долины горной реки Андийское Койсу: Годобери, Агвали, Миарсо, Алак… Трудно сказать, какие из этих селений действительно были захвачены боевиками, а какие лишь подверглись набегу.
Местные жители встречали захватчиков неприветливо. Женщины и дети покидали районы боевых действий. В самой Махачкале скопилась тьма беженцев. Дагестанцы возмущались: «Как чеченцы могли напасть на своих братьев-мусульман!?»
– Жители Ботлиха мне рассказывали, – вспоминал Булгаков, – что в первую войну они помогали чеченцам: лечили раненых, давали кров беженцам, поили-кормили их. И потом, многие здешние парни женаты на чеченках, а чеченцы на ботлихских девчатах. Они так и жили, как родственники, друзья, – друг другу помогая, друг друга уважая. И то, что басаевцы, не спросив, пришли в их дом, да еще с оружием и со своими законами, а ваххабитов местные не очень воспринимали, – дагестанцев озлобило. И они сразу ко мне: «Давай нам оружие, ставь нас в строй, мы будем с ними воевать».
И вот тогда появились охотники-ополченцы, которые нам подсказывали, по каким тропам могут пройти бандиты, и мы эти тропы перекрывали. Эти проводники выводили нас в нужном направлении. Помогали нам и воины-«афганцы». Помню, поставил им задачу охранять артиллерию, которая стояла в районе реки. Так они сначала даже обиделись. Подходит ко мне их старшина и говорит: «Товарищ генерал, вы что, нам не доверяете?» Я его убеждаю: «Слушай, ты же воевал в Афгане, у тебя есть орден, и ты должен понимать, что артиллерия здесь – самое мощное средство поражение. Если боевики уничтожат этот дивизион, а они попытаются это сделать, – мы что, с автоматами на автоматы пойдем? Поэтому ваша задача: сохранить этот дивизион». Они согласились с моими доводами, взяли дивизион под охрану.
В августе 1999 года в Дагестане стояла невыносимая жара. Некоторые подносчики боеприпасов от интенсивной работы теряли сознание. «Афганцы», которым генерал Булгаков поставил задачу охранять дивизион, подменяли солдат срочной службы, сами подносили снаряды к орудиям, а кто
Халина Гаджиева. Ботлих, август, 1999 г. // Расследуют журналисты. М., 2006. С. 157.
