засмеялись, друзья Митча тоже. Их смех эхом разнесся по школьным коридорам.
А Митч все целовал Лару. Когда он наконец от нее отстранился, Зоя уже ушла. Лишь позже до него дошло, что он предал ее своим безучастием.
Это случилось десять лет назад. А теперь Зоя, улыбнувшись деланой улыбкой, сказала:
– Всему виной был лишь подростковый страх. К чему теперь это вспоминать.
– Страх или нет, но я повел себя отвратительно. И спустя десять лет я хочу воспользоваться возможностью извиниться и узнать, можно ли нам помириться.
Зое тяжело было погружаться в воспоминания, которые хотелось бы навсегда похоронить в памяти. Она не могла смотреть в глаза Митчу. Прежде чем ответить, она, чтобы собраться, взяла паузу – поставила стакан на столик и одернула платье.
– Мы были детьми.
Хотя Лара злилась очень даже по-взрослому. Да и боль, пронзившая Зою, когда Митч не защитил ее, тоже вовсе не походила на боль обиженного ребенка.
– Я был достаточно взрослым, чтобы понимать, что к чему.
Зоя повернула лицо к Митчу:
– Если бы статьи о тебе не мелькали постоянно в прессе, а твое лицо – по телевизору, я бы давно забыла о той истории.
– Но я не забыл и хочу исправить причиненный вред.
– Та история сделала меня сильнее, у меня возникло желание измениться к лучшему. Надеюсь, тебе станет легче от этой мысли. В новой школе я не собиралась быть объектом для насмешек и решила сделать все, чтобы этого не случилось.
– А как же твой пирсинг, который я, кстати, считал довольно милым?
– Я вынула кольца из брови и носа, чтобы не нарушать правил частного интерната, а заодно, как и предписывалось, носила школьную форму. Отказалась от принципа «можно все», по которому жила раньше, как и мои родители. Я начала играть по правилам, установленным в интернате. Я наблюдала, изучала и приспосабливалась.
И это сработало. В новой элитной школе Зоя хоть и не попала в число популярных девочек, но и изгоем тоже не была.
– Было ли это правильным выбором? – Митч пристально посмотрел на нее, словно ему и на самом деле был интересен ответ.
– Да. Там я была счастлива – хорошо училась, завела много подруг.
Одна из них взяла Зою под свою опеку и помогла совершить превращение из гусеницы пусть и не в яркую бабочку, но в элегантного мотылька.
– Я рад это слышать. Но знай: мне до сих пор стыдно за то, что случилось. Я хочу исправить причиненное зло.
Зоя пожала плечами, притворяясь равнодушной, но внутри у нее все встрепенулось. Митч Бейли извиняется перед ней? Даже слегка заискивает. Это хорошо. Это словно исцеляет застарелую боль. Это очень приятно.
– Считай, что исправил, – решительно ответила Зоя. – Извинения приняты. Ты был юн и расстроен – вот и выплеснул свое недовольство на первого попавшегося.
– Я пытался после тебя разыскать.
– Правда? –
