и ингуши, проживавшие в соседних областях, республиках и даже отбывавшие наказания в тюрьмах и лагерях (расположенных в европейской части СССР), а также военнослужащие Красной армии.
26 ноября 1948 г. в указе Президиума Верховного Совета СССР было заявлено, что статус всех депортированных в период между 1941 и 1945 гг. является «бессрочным». Таким образом оскорбительное клеймо «наказанных» «неизбежно переносилось на следующие поколения»[96].
Чеченец В. Алиев, служивший в Красной армии с 25 декабря 1942 г. (призывался как секретарь Атагинского райкома ВЛКСМ по пропаганде и агитации), сообщал: «Без предъявления ордера на арест мне предложили сдать оружие, снять знаки различия <…> 25 июля 1944 года военным трибуналом 3‑го гвардейского Сталинградского мото-механического корпуса <…> я был осужден. Я отбыл свой срок, но у меня два сына. Я не хотел, чтобы позор, принятый мною на себя, хотя бы отраженно падал на моих сынов»[97]. Таких заявлений в то время поступало множество. По данным отдела спецпоселений МВД, среди возвращённых с фронта спецпереселенцев Северного Кавказа насчитывалось 710 офицеров, 1696 сержантов, 6488 рядовых[98].
Вслед за этим Чечено-Ингушскую АССР Сталин, единолично принимающий политические решения, постарался вычеркнуть из коллективной памяти россиян: топонимические названия были изменены, храмы разрушены, кладбища уничтожены бульдозерами, имена чеченских национальных деятелей удалены из Большой советской энциклопедии.
В начале операции ни Берия, ни старейшины не могли знать, насколько нечётко сработает бюрократическая система не подвластных Лаврентию Павловичу ведомств, и к каким страшным последствиям это приведёт. Вряд ли кто предполагал, что исполнители постановления, с молчаливого согласия «отца народов», не выполнят большую часть предусмотренных мероприятий, то есть фактически нагло обманут более 2 млн чел. При переброске заводов в тыл в отчаянном 1941 г., за которую Берия отвечал «от» и «до», адаптация рабочих и ИТР проходила успешно. Его опыт показал, что перевозку большого количества людей вполне реально провести без значительного ущерба. Но Сталин, очевидно, прикрывшись почти безобидной, на первый взгляд, депортацией, хотел свести счёты с целыми народами, и значительная часть предусмотренных в постановлении мероприятий была спущена на тормозах. Во всяком случае, за высочайшую смертность переселенцев, особенно чеченской и ингушской национальностей, никто из руководства ведомств и глав принимающих территорий не ответил ни жизнью, ни партийным билетом. Ни разу отчёты о ходе переселения не были заслушаны ни на Политбюро, ни на заседании правительства. Расхожее мнение о 100 % вине одного только Лаврентия Берии в преступной депортации кавказских и других народов в 1940‑х гг. совершенно ошибочно и является плодом хрущёвской массированной пропагандистской атаки.
Вскоре после смерти Сталина и захвата власти Хрущёвым, 16 июля 1956 г. Президиум Верховного Совета издал
За рамками тоталитаризма. Сравнительные исследования сталинизма и нацизма / Под ред. Гейера М. и Фицпатрик Ш.; пер. с англ. Матузова В.И., Сидикова Л.Е., Германенко Г.И., Шулятьев С.В. М.: РОССПЭН; Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина», 2011. С. 205–206.
Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши: Документы, факты, комментарии / Сост. Н.Ф. Бугай, Гос. ком. РФ по делам федерации и национальностей, Департамент по проблемам репрессированных народов, Фонд репрессированных народов и граждан. М.: Капь, 1994. С. 244–246.
Численность спецпоселенцев, ранее служивших в Красной армии. Март 1942 года // Там же. С. 171.
