неожиданностями, вопросами с двойным смыслом и выудить любую информацию.
– Пожалуй, смог бы. Пришлось бы повозиться, подобрать расклады Знаков, немного поэкспериментировать, но да, смог бы. Не вижу препятствий.
– Замечательно! Ты настоящее сокровище. Недаром Шереметев был так зол на выходку своего мальчика.
– Что, простите? Шереметев…
– Ах, не сейчас, – она отмахнулась с улыбкой, – слишком скучная тема. Константин, у меня есть к тебе просьба.
– Для вас, Марья Алексевна, постараюсь выполнить, если это в моих силах.
– Давным-давно, – она сбавила тон, заставляя меня наклониться к ней и прислушаться, – я была достаточно близка с Василием Фёдоровичем.
По её губам скользнула грустная улыбка.
– И у него должны были остаться мои письма вместе с одной вещью, которую я дарила ему. Тебе они не нужны, а мне дороги как память.
– Вернувшись в усадьбу, я найду их и пришлю вам.
Она склонила голову, благодаря меня.
– Буду очень признательна.
Мы ещё поболтали с ней о ерунде и закончили ужин. Я запомнил её слова о Шереметеве и решил позже выяснить, что она имела в виду. Вдруг это окажется важно.
Утром ко мне явился Бобров в самом замечательном настроении.
– Как тебе здесь? Хорошо, да? Почти как у тебя в имении.
– Обижаешь, у меня лучше. Поедем оформлять бумаги?
– Костя, ты как не русский прям. Чиновники раньше полудня и не приходят. После обеда надо ехать, не раньше.
– Понятно. Значит, есть время на занятия.
Бобров вздохнул.
– Скучный ты человек, Костя, ей-богу. Другие на твоём месте в театр бы поехали, пирушку закатили, не знаю, да хоть застрелили кого-нибудь. А ты – заниматься.
Я развёл руками.
– Прости, дружище. Я хотел ради твоего веселья подстрелить Шереметева, но он уехал из города, сам знаешь. Кстати, а здесь правда есть театр?
Громогласно заржав, Бобров хлопнул меня по спине.
– Шутник, ой, шутник. Ну какой театр в этой провинции? Нет, конечно. Хотели строить, но денег так не собрали. Ладно, занимайся своими важными делами, а я к княгине схожу, она лучше тебя развлекаться умеет.
Не вижу повода для иронии – дела и правда были важными. Во-первых, тренировка с Диего. Анубис всё ещё своевольничал, хоть и меньше, а мне не хотелось бы случайно спалить особняк княгини. Во-вторых, я битый час просидел с Александрой, вычерчивая Знак тишины. Фигура сложная, вредная и требовательная. Думаю, после того как она научится его рисовать, можно будет давать ей в руки настоящий small wand.
Уже после обеда я приказал подать экипаж и поднял с дивана лентяйничающего Боброва. Ненавижу оформлять документы, но надо, значит, надо.
Присутственное место, как его обозвал Бобров, оказалось кирпичным зданием, в котором, как тараканы, гнездились чиновники. Большие и маленькие, усатые и бритые,
