задержания, осмотра места происшествия и в прочих, где отдельной строкой допустимы ссылки «согласно объяснениям подозреваемого…, подозреваемый пояснил…». Чтобы обрести минимальную крепость доказательства, сведения по объяснениям должны быть скреплены подписями дающего их и принявшего должностного личика, подтверждены в последующих показаниях (или опровергнуты тем же подозреваемым). Важно и то, что показания подозреваемого являются более весомыми доказательствами по сравнению с объяснениями в связи с правовой хилостью последних и отсутствием в УПК сколь-либо достаточных регламентаций по порядку получения этих чёртовых объяснений. Частенько на практике Объяснениям пытаются придать много большую ценность, чем стоят того они, и, в отсутствие подтвердительных показаний от того же подозреваемого, стремятся объяснениями попросту подменить показания, приравнивают к ним, с их помощью восполняют отсутствие информации от самого подозреваемого.
Нормативная формулировка «вправе… отказаться от дачи объяснений» показывает, что дача объяснений – всего лишь право (по предложению или собственной инициативой), но не обязанность. Никаких отрицательных для подозреваемого последствий отказ отдачи объяснений не влечёт. Отказ не может расцениваться, например, в качестве косвенного согласия с позицией или действиями стороны обвинения или же молчаливым признанием причастности, вины. Но следует учитывать при этом, что и случаи прямого отказа всё же влияют на внутреннее убеждение мусоров, могут усиливать, укреплять из подозрения (молчит, значит, есть что скрывать), и эти суждения ввиду их негласности не могут контролироваться, пресекаться, но негативом выплеснуться на последующие решения и выводы. Поэтому, когда нет желания что-либо объяснять, отказ не должен быть категоричным и прямолинейным. Выгоднее смотрится вариант причинного уклонения, когда действительный мотив скрывается за мнимыми предлогами, типа: колдан болит, нервное расстройство и перевозбуждение, время требуется на обдумывание и воспоминания и т. д. В общем плане это должно выглядеть, как «не отказываюсь, но объяснюсь чуть позже / не время сейчас, видите, я очень занят ковырянием в носу». Любые причины, по большому счёту, сводятся к созданию резерва времени для осмысления происходящего, предотвращения необдуманных высказываний. Тем более, что отсрочки в даче объяснений могут длиться-повторяться не ограничено по числу и продолжительности, всякий раз сопровождаясь разными причинами. То понос, то золотуха, то диарея, то диатез.
Несмотря на сказанное, всё же смущает полное отсутствие не только в УПК, но и в оперативно-полицейских законах правил о порядке получения и фиксации Объяснений. С одной стороны, такая неопределённость позволяет властям произвольничать – исходить только из собственных усмотрений (дискреционных полномочий) при получении и использовании объяснений в процессе доказывания. С другой же – те же самые аспекты позволяют заинтересованной стороне изничтожать доказательственное
