в своих воспоминаниях отмечает, что, обучаясь в Тамбовской ДС, вместе с другими учащимися выступал за улучшение питания в семинарской столовой. Кроме того, он посещал революционный кружок, действовавший в этой ДС, но прекратил это делать после того, как на одном из заседаний услышал призыв к террористическим актам и цареубийству40.
Основным требованием протестующих семинаристов было не выступление против существующего строя, а разрешение свободно поступать в светские учебные заведения и на светскую службу. Так воспитанники Черниговской ДС, например, 7 октября 1905 г. подали петицию и заявили, что они прекращают занятия впредь до удовлетворения высшей властью их требований. При этом они согласились приступить к учебе, если будет исполнено главное их требование о допущении воспитанников четвертого-шестого классов во все университеты41. В 1912 г. в Киевской ДС выяснилось, что целый класс желает поступить в университет42.
Данная проблема имела долгую историю. Первоначально, почти до середины XIX в., государство, учитывая свои интересы, в виду нехватки достаточного количества выпускников светских учебных заведений, довольно часто привлекало на светскую службу воспитанников ДС. И устав ДС 1814 г. предусматривал, что воспитанники этих учебных заведений будут не только становиться служителями Церкви, но и поступать в Медико-хирургическую академию43.
Последняя масштабная попытка массового привлечения семинаристов на светскую службу была предпринята в правление Александра II (в 1875 г. 53 % всех поступивших в университеты составили гимназисты и 46 % семинаристы44), что привело к нехватке кадров для пополнения рядов православного духовенства. В результате, в 1879 г. был ограничен допуск семинаристов к вступительным испытаниям в университеты, и в них стали допускать только закончивших полный курс ДС по первому разряду45. То есть, семинаристы могли попасть на вожделенную для них светскую службу, но это было связано с преодолением целого ряда препятствий и ограничений. Настроение в среде семинаристов конца XIX – начала XX веков достаточно точно характеризует митрополит Вениамин (Федченков): «В семинарию шли совсем не для того, чтобы потом служить в Церкви, а потому, что это был более дешевый способ обучения детей духовенства. Школы стали сословными. Но ученики их по окончании семинарии в огромном большинстве уходили по разным мирским дорогам: в университеты, в разные институты, в учителя, в чиновники»46. Определенная часть учащихся поступала непосредственно на гражданскую службу без обучения в светских учебных заведениях: в казенные палаты47, управления акцизными сборами48, уездные земские управы49, отделения Государственного банка50.
Но те, кто не попал на светскую службу, были вынуждены становиться священниками не по призванию, а по жизненной необходимости. Согласно же церковному вероучению священнослужитель
Вениамин (Федченков) На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 118.
РГИА. Ф. 797. Оп. 75. Отд. I. Ст. 2. Д. 23. Л. 27.
РГИА. Ф. 802. Оп. 11. 1912 г. Д. 218. Л. 1-9.
Высочайше утвержденный проект устава духовных семинарий // Полное собрание законов Российской империи (далее – ПСЗРИ). Собр. первое. Т. XXXII. 25674. СПб., 1830. С. 955.
Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение в России: Последняя четверть XIX в. / отв. ред. И.Д. Ковальченко. М., 1987. С. 34.
Официальные известия и заметки: 2.Новый закон о порядке допущения воспитанников семинарий в университеты // Курские епархиальные ведомости. 1879. № 7. официальная часть. С. 303–304.
Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 94.
Государственный архив Орловской области. Ф. 988 (Орловская духовная семинария). Оп. 1. Д. 2. Л. 2 Об.
ГАТО. Ф. 186. Оп. 102. Д. 2. Л. 11.
ГАТО. Ф. 186. Оп. 113. Д. 12. Л. 5.
Там же. Л. 18.
