здоровой рукой от новых пинков. – Позовите старшего по… ох, блин, больно!.. званию!
– Счас позову, счас, падла, так позову, что…
– Отставить! – внезапно раздалось от двери. – Изгарин, совсем охренел?! Ты чего творишь? Он же раненый! Что тут вообще происходит?!
– Да вот, – слегка запыхавшимся голосом сообщил сержант. – Отвечать отказывается, тварюка, мол, позовите старшего по званию, и все тут! Бред какой-то несет. Мол, если я на этот его долбаный «брест-сорок-один» не клюнул, он, вишь ли, и говорить со мной не будет! Точно говорю, заслан…
– ЧТО?! – прошептал вошедший. – Что ты сказал, Изгарин, а ну повтори?
– Чего повторить? – протупил сержант.
– «Брест сорок один», – четко произнес в ответ Захаров, приподнимаясь и длинно сплевывая на пол кровавой слюной. – Вот что повторить.
Услышав пароль, контрразведчик в звании лейтенанта госбезопасности изменился в лице.
– Ты что творишь, Изгарин? – тихим напряженным голосом, предвещающим бурю, спросил лейтенант. – Под трибунал захотел? Ты хоть знаешь, придурок, на кого ты руку поднял? Товарищ Дубинин, я полагаю?
Захаров, не отвечая на последний, адресованный уже ему вопрос, встал с пола и быстро шагнул к сержанту. Резкий, отработанный удар в печень, а когда Изгарин согнулся от боли – коленом в лицо.
– Товарищ Дубинин! Достаточно! – мягко, словно уговаривая подростка, сказал лейтенант. – Он получит по служебной линии…
Но летчик, не удержавшись, добавил еще и кулаком в ухо, свалив сержанта с ног. Хотел было добавить сапогом по ребрам, но контрразведчик аккуратно придержал за плечо.
– Пожалуйста, товарищ Дубинин, не надо! Он свое получит! Изгарин! Скройся с глаз долой, идиот!
Сержант, не вставая, на четвереньках покинул комнату.
– В расчете! – буркнул ему вслед Захаров, постепенно остывая. – Какая-то тыловая крыса… меня… боевого летчика…
– Приношу вам свои извинения! – снова заговорил лейтенант, протягивая капитану чистый белый платок. – Присаживайтесь, пожалуйста! Курите?
От курева комэск отказался, поскольку дурным делом не баловался, платком же воспользовался, замарав его кровью из разбитых губ. Особист уселся напротив, поморщился, глядя на старания Захарова, и снова извинился:
– Простите нас за этот… инцидент, товарищ Дубинин! Мы строго накажем виновного!
– Я не Дубинин! – наконец ответил летчик. – Я капитан Захаров. Батальонный комиссар Дубинин погиб по пути сюда. А мне передал пароль и вот этот чемоданчик, который ваш сержант хотел открыть, не имея необходимого допуска.
Услышав такой ответ, контрразведчик заметно помрачнел и вежливо попросил рассказать обстоятельства гибели батальонного во всех подробностях, что Александр и сделал. Рассказ лейтенанта,
