вцепился в обмотанное тряпками колесо и с усилием провернул его. – Давай!
Ледоход словно сопротивлялся рулевому.
– Иди, Эд ан Бауди… – сказал шаман.
Я ушёл, понимая, что ничем не могу помочь рулевому Эльму и старику Сканди. Несмышлёныш с бесполезным даром эмпатии. Сирота, в один день потерявший весь знакомый ему мир. Мальчишка, чья вселенная резко сократилась до загадочного компаса погибшего приятеля.
Эльм и Фарри
Я сидел у кровати незнакомого паренька, когда тот открыл глаза. Пару мгновений он изучал потолок, потом моргнул пару раз, привыкая к свету. Скосил на меня непонимающий взгляд.
– Привет, – произнёс я, не найдя других слов.
Фарри ещё раз моргнул (ресницы у него были длинные, как у девчонки), затем поморщился, выдавив сквозь разбитые губы:
– Привет…
Мыслями я был наверху, в холодном куполе рубки. Вместе с могучим Эльмом боролся со штурвалом и помогал нашему шаману готовиться к обороне.
Я не сомневался – нас преследует черноволосый и его свита. Твари, убившие Одноглазого. Только трёхпалубный шапп, догоняющий Храм, был почти равен ему по высоте, и никак не походил на хищное, низкое судно, померещившееся мне под настилами деревни. Списав всё на мороки ночного испуга, я выкинул подобные размышления из головы. И это к лучшему! Кто знает, как повлияла бы на меня догадка, что охотящаяся за компасом компания прибыла в Кассинг-Онг на более чем одном ледоходе…
– Что случилось? – спросил Фарри.
– Привет, – тупо повторил я. – Меня зовут Эд ан Бауди. Мы на храмовом ледоходе…
Рыжий неуверенно улыбнулся, дёрнувшись от боли в губах, странно на меня посмотрел и приподнялся на локтях.
– Где я оказался? Что за храмовый ледоход, а? Мы же были…
Он осёкся, насторожившись.
Потянуло холодом. Словно кто-то открыл дверь на улицу и мороз с голодной жадностью ворвался в тёплые недра корабля. Шум двигателей стал отчетливее и громче.
– Тихо, – резко выдохнул я, уловив вонь чужих мыслей.
– А?
Я плюхнулся на мальчишку и рукой закрыл ему рот, прорычав на ухо:
– Тихо, прошу тебя!
Прямо за стеной бурлила звериная жажда и распространялся гнилой запах разложившейся души. Гончая! Здесь! На корабле! Слышала ли она нас?
Фарри попытался вырваться, но я лишь сильнее придавил его к кровати, извернувшись и уставившись на входную дверь. Только не сюда. Только не сюда, пожалуйста! Мальчишка подо мною утих, собираясь с силами.
– Там убийца, – прошептал я. – Если будешь шуметь, он придёт к нам.
Помогло. Странно, но рыжий поверил сразу же, и убедившись, что он не собирается глупить, я разжал хватку. За грохотом гусениц и гудением двигателей тварь по ту сторону стены нас не услышала. Но горло у меня пересохло до боли. Мы с юным циркачом оказались в ловушке. В западне, без надежды укрыться и защититься.
