и делала заметки в ежедневнике, исписав не меньше десяти страниц.
Как бы ни было физически и морально тяжело, но чтобы показать отцу свою заинтересованность, я снова остаюсь на работе допоздна.
Выхожу из машины и иду к дому буквально валясь с ног. Хочется, как можно скорей оказаться в своей постели.
– Мисс Лорейн, – не успеваю зайти в дом, как сбоку раздается голос нашего конюха.
– Мистер Дрейк? – смотрю, как мужчина идет в моем направлении с мрачным лицом.
– Простите, что беспокою вас, но вы должны знать. Бони стало хуже. Сегодня приезжал ветеринар и сказал, что ей осталось недолго. Ему нужно ваше разрешение на усыпление.
– О боже… – шепчу, почувствовав, как сердце обожгло острой болью. – Я должна увидеть ее.
– Конечно.
Вместе с мистером Дрейком входим в конюшню, и я сразу иду к последнему деннику. Вхожу внутрь и вижу свою Бони, лежащую на боку у стены. Моя бедная девочка вот уже два года боролась с раком, но у нас так ничего не вышло.
– Привет, моя дорогая, – опускаюсь на колени, не обращая внимания, что испачкаюсь и кладу ладонь на шею пони. Она сразу закрывает глазки, будто приветствуя меня. Я вижу, как ей плохо и меня начинает трясти от осознания того, что мне придется отпустить ее. Мое сердце просто разрывается на части. Она последнее живое напоминание о Джареде и от осознания того, что ее не станет, на глаза наворачиваются слезы. Потерять ее, значит оборвать незримую ниточку между нами. – Я знаю, как ты страдаешь, малышка, – шепчу, гладя пони по коричневой гриве. – И я должна отпустить тебя. Мне будет очень не хватать тебя, – чувствую, как по щекам скатываются слезы.
– Так будет лучше для нее, мисс.
– Я знаю, мистер Дрейк, – шмыгаю носом. – Знаю…просто она столько лет была со мной. С ней столько всего связано.
– Я понимаю, – голос конюха полон сочувствия.
– Вы позаботитесь о ней?
– Не переживайте, я все сделаю как нужно.
– Спасибо вам. Прощай, моя маленькая Бони, – целую пони в щеку и поднимаюсь на ноги.
– Во сколько приедет ветеринар?
– В десять утра.
– Меня уже не будет дома. Позвоните мне, когда все закончится.
– Конечно, мисс Мердак. Вам нужно отдохнуть, вы выглядите уставшей.
– Да. Я и правда очень устала, – выхожу из конюшни, ощущая себя не на двадцать два, а на все сорок два.
После душа я буквально сразу отключаюсь, проваливаясь в беспокойные сновидения.
***
Утром с трудом открыв глаза, привожу себя в порядок и спускаюсь в столовую на завтрак. Отец уже сидит на своем привычном месте во главе стола, читая свежую газету.
– Доброе утро. А где мама? – сажусь на стул по правую сторону от отца.
– Твоя мама не будет завтракать с нами, – отец не отрывается от газеты.
– Почему?
– Она не дома, –
