где стоит промолчать – это лучшее приданое.
Утром я снова поехал в Склиф. Нашел контакты в реанимации, но ответ был ожидаем – состояние крайне тяжелое. Заряд картечи с расстояния метра два кучно улетел в живот. Хорошо хоть не крупной, тогда гарантированно спасать было бы некого. Но и этого хватило. Вчера как раз львиная доля времени ушла на поиски картечин и латание дырок. В итоге пришлось убрать большой кусок сальника, метра три тонкого кишечника и участок поперечной ободочной кишки. Самым хреновым было то, что досталось и поджелудочной железе.
Вот и думай: чем тут помочь. Ну сходил на станцию переливания, сдал кровь для Лены. Толку с того. Проблем это не решит вообще.
Надо искать, кто сейчас лучший в Союзе по панкреонекрозам. И для этого у меня есть хорошая знакомая с говорящей кличкой «Дыба». К ней я и отправился. Один раз она мне помогла, не откажет и сейчас. Тем более для коллеги.
Екатерина Тимофеевна как-то не очень моему визиту обрадовалась. Магнитик, ясное дело, взяла, но как-то небрежно, даже не посмотрев, смахнула его вместе с шоколадкой в ящик стола.
– Признавайся, чего на этот раз от меня хочешь? – без предисловий спросила она. – Ни за что не поверю, что, вчера приехав, ты ночь не спал, жаждал мне сувенирчики вручить.
– Ситуация следующая. Накануне пострадала моя коллега, с седьмой подстанции. Возможно, вы слышали, стреляли во врача.
Дыба покивала, мол, как же, было такое. Потом налила себе из графина воды и спросила:
– И ты конечно же собираешься своей любовнице просить перевод из Склифосовского в хорошее место, да?
– Во-первых, она мне давно не любовница, во-вторых – прошу. И про Склиф я не сказал ничего.
– Ты что думаешь, я на острове живу? У нас селекторное совещание было, говорили об этом. Чем тебе больница не угодила?
– Скорая помощь, Екатерина Тимофеевна, она, извините, и в Африке такая. Сейчас стоит вопрос не только оперативного вмешательства, но и дальнейших шагов. Там намечается панкреонекроз. И я хотел бы для нашей коллеги лучших специалистов.
– Иди, погуляй, – немного подумав, сказала Катя. – Я сейчас позвоню кое-кому, узнаю.
Я развернулся, пошел в приемную и сел на стул. Какой смысл далеко ходить? Рассказывать всем встречным про Швейцарию настроения нет никакого. Надо Дыбе предложить выступить перед коллективом с отчетом. Хотя всё равно спрашивать будут.
Минут десять спустя Катя крикнула через дверь:
– Заходи!
Зашел и уставился на начальницу в ожидании результата.
– Ты садись, что встал? – чуть ли не приказным тоном сказала Дыба. – Смотри. Лучшие специалисты по брюху вообще и по поджелудочной железе в частности – ожидаемо военные. Госпиталь Бурденко. У них там, кстати, совсем недавно новый хирургический корпус открыли. Семь этажей, по последнему слову науки. Но выходов на начальника госпиталя у меня нет. То есть я его знаю, он меня, но просить не могу.
– Извините,
