проговорила она. – В крайнем случае останется как есть.
С дурным предчувствием я следила, как она разминает пальцы, с самым серьезным видом укладывает ладонь на страницу и закатывает глаза. Вернее, прикрывает, но почему-то выглядело так, будто закатывает.
– Сотрись! – рявкнула Тильда на старомагическом языке.
Брызнула вспышка, нас дружно ослепившая. И наступила испуганная тишина. Когда мы коллективно проморгались, то обнаружили, что надпись никуда не делась.
– Не получилось, – пробормотала колдунья. Она взяла страницу и приблизила к глазам, чтобы рассмотреть во всех деталях. Видимо, надеясь, что какая-нибудь черточка побледнела…
– Что это? – с трудом шевеля языком, промычала я, узрев на втором листе нецензурное слово, нарисованное печатными буквами.
– Ой! – прокомментировала Тильда.
В животе вдруг стало по-сиротски холодно. Стараясь не впадать в панику, я схватила стопку и начала лихорадочно перебирать страницы. К сожалению, пришло время не просто паниковать, а биться в истерике! На каждом листе – демон меня дери! – точно издеваясь, литера в литеру отпечаталось ругательство.
– Все-таки не дается мне высшая магия… – пробормотала подружка, явно озадаченная результатом. – Я даже правильное слово в кои веки сказала.
Мне тоже хотелось что-нибудь сказать, и много, но куда-то подевался дар речи.
– Ты ведь сможешь заговорить перо на почерк Армаса? – осторожно спросила она.
Я обреченно покачала головой.
– Мы перепишем набело, и ты отдашь ее без этой… кхм… позорной метки! – выдвинула Тильда новый план, не включавший ничего, кроме трудовой магии, когда корпишь над лекцией, не поднимая головы и не откладывая обычных, а не заговоренных перьев.
– Я точно попаду в опальный список, – угрюмо резюмировала я.
– Ну на общей магии, говорят, легче учиться и квесты не заставляют проходить, – заметила Матильда, но под гнетом гневного взгляда оговорилась: – Да я так… к слову. Поделим лекцию на части?
– Ой, девочки, я вспомнила, что у меня дела, – тихонечко поднялась из-за стола Марлис, аккуратненько стуча стопочкой своих листиков с опрятными записями. – Я побежала, да?
Мы не нашлись что возразить. Она же не сыпала ругательствами на весь зал и не пыталась криво колдовать. По идее, расплачиваться не должна, но все равно как-то обидно. А как же командный дух? Где женская солидарность?!
– Ну пока.
– Слабачка, – буркнула Матильда, провожая девчонку презрительным взглядом.
Через час стало ясно, что новая подружка тоже не сильна командным духом. Вернее, может, и сильна, но безудержный сон не позволял его проявлять. Сначала она широко зевала, потом терла глаза, сдвигая очки, и в конечном итоге принялась клевать носом. Когда голова оказалась тяжелее желания поддержать товарища по несчастью, особенно учитывая, что немалая часть этого самого «несчастья»
