паника сделала свое дело. Старуха в жилете сначала охренела от скорости развития событий. Тем более, буквально пять минут назад, все было хорошо, никаких пожаров никто не заказывал. А тут – началось чистое светопреставление.
– Где горит? Кого спасать? – Подбежал ко мне бравый мужик, с генеральскими усами, в тельняшке и татуировкой на плече «ВДВ».
В руках у него было шерстяное одеяло. Не знаю, зачем. Может, оно ему, как память дорого, может, он планировал прилечь поспать. Десантники – народ специфический. Мало ли. Вдруг у человека триггер на такие события. Пожар – спать. Потоп – плыть.
Я посмотрел на мужика, потом повернул голову к двум своим преследовательницам. Цербер пыталась навести порядок среди бегущих ей навстречу людей. А вот женщина с клизмой в руке смотрела прямо на меня. Она точно понимала, кто виновник этой суматохи, и взгляд её не обещал ничего хорошего.
– Вот её спасайте. Она самая главная. – Я ткнул пальцем в ненормальную фанатичку.
Мужик удивился, даже пытался убедить меня, что главврач вроде другого пола и выглядит иначе, а это – вообще медсестра, которая работает в процедурном кабинете. Я в ответ, заверил его, что сейчас она точно круче главврача. Потому как, если старший по званию выбыл, то на его место становится другой. Мне казалось, с десантником, хоть и бывшим, надо говорить именно так. На понятном ему языке военной дисциплины.
– Как выбыл? Что с Леонидычем?
– Леонидыч взял огонь на себя. – Я хлопнул мужика по плечу, а сам думаю, етить колотить… хоть бы не спалил. Этот просто мне голову открутит и все. А без головы от клизмы не сбежишь.
Мужик вроде засомневался, потому что на такой бред и я бы повелся с трудом, но, видимо, стремление спасать и бороться с трудностями – его второе имя.
– Имейте в виду, она будет сопротивляться. Так что, не спрашивайте. Просто хватает и тащите к выходу. У неё ключи от сейфа и сильная гражданская позиция.
Мужик снова посмотрел на медсестру, которая со зверским выражением лица пыталась пробиться к нам сквозь толпу больных. Но потом все-таки рванул в её сторону, распахнув свое одеяло. Вот есть полное ощущение, что я реально не в обычной больнице, а в психушке. Один с одеялом бегает, вторая нормальным людям клизмой угрожает.
Короче, под шумок, выскочил из больницы через главный вход. Машина стояла неподалеку, а рядом с машиной наблюдались Наташка и Нина Григорьевна. Обе они с ошалевшим видом смотрели на то, как из медицинского учреждения выбегают граждане. Но колоритнее всего в этой толпе выглядел бравый мужик с усами, который тащил на плече завернутую в одеяло медсестру. Она что-то орала. Мне показалось, матом. Шумно, толком не поймёшь.
Я рванул к тачке, на ходу доставая ключи из кармана.
– Валим! Валим! Валим!
Дверь открыл, как заправский взломщик замков, один движением.
Наташка сразу плюхнулась на заднее сиденье, а вот мать председателя с подозрением рассматривала творящийся
