прекращается.
– У нас тут это… Писатель… – Дрозд указывает взглядом на Прозу.
– А я думаю, что за хрен? Все потолки макушкой протер?
Они знакомятся, но беседа не длится дольше пяти минут, комдиву не до книжек. Он встает и в сопровождении старших офицеров штаба уходит. Машины ждут у палатки-столовой.
Через дорогу повара копают себе землянку и внимания на начальство не обращают. Мало ли кого носит в темноте?
Комдив светит на них фонариком, качает головой и поворачивается к Синице:
– Ай-яй-яй. Значит, себе любимым землянки выкопали, а поварам – в последнюю очередь? Один копает, второй готовит?
Синица смущенно молчит.
– Покуда у вас повара в говне, жрать будете говно! Помогите им!
– Есть!
Синица подзывает командира комендантского взвода и, пока комдив не уехал, приказывает выделить людей в помощь поварам.
– За пару дней срубим часовню. – Из-за спины Прозы появляется отец Пересвет.
Они уходят в черноту ночного леса и останавливаются на пороге будущей часовни. Место для фундамента уже расчистили, оно темнеет черным квадратом среди хвои.
– Ездил ребят сегодня исповедовать, – говорит отец Пересвет, – правильные ребята, причащаются, завтра в бой.
А Аляска не хочет, чтобы я маячил на ППУ, с досадой думает Проза.
– Где грань между ненавистью к врагу и всепрощением? – спрашивает он.
Отец Пересвет некоторое время думает, прежде чем ответить:
– Как сказал митрополит Филарет: «Прощай врагов своих. Бей врагов Отечества. Гнушайся врагов Божиих».
– Слишком сложно.
– Ладно, – соглашается отец Пересвет, – зайдем с другой стороны. Ненависть ослепляет, лишает человека равновесия и самообладания, это – то, что нужно врагу. Тот, кто начинает убивать из ненависти, вернется домой больным.
– Посттравматический синдром?
– Да. Ненависть выжигает мозг.
– И что же, врагу прощать?
– Простить – не значит сдаться или уступить ему. Простить – это отказаться от того, что тебя самого разрушает. Ты защищаешь свою землю, и у тебя есть основание выстрелить во врага, но убийство может наложить на тебя свою печать. Поэтому важно осознавать себя православным воином, воином из любви к своему Отечеству.
– Надо быть духовитым, – цитирует Проза Славу-Сипуху из второго батальона.
– С православным стержнем.
Отец Пересвет идет к белому внедорожнику и уезжает, а Проза возвращается к штабной землянке. У самого входа медлит, останавливается около часового подышать вечерним лесным воздухом. Внутри землянки кого-то воспитывает Дрозд.
– Ты ж из нормальных пацанов! – кричит начальник штаба. – Все эти звания, должности! Если ты не пойдешь, кто людьми руководить будет?
– У меня зубы болят!
