препятствием! Меня только что назвали бездарностью! «В ваших картинах нет души», – передразнил он кого-то, – вот что мне сказали, Эмма, а ты говоришь «Всего лишь»! Ну да! Мне ВСЕГО ЛИШЬ недостаёт таланта! Чего уж тут расстраиваться! – он, поджав губы, отвернулся, уставившись немигающим взглядом в противоположный угол.
– Милый, милый Адди, – грустно вздохнула Эмма, – Они все ошибаются. В конце концов, Академия не последняя инстанция, есть ещё люди…
– Тем вообще плевать на мою мазню, – грубо прервал её молодой человек, – Так что, похоже, единственные, кто здесь ошибается – это мы двое! – Он горько усмехнулся, – ты в выборе ученика, я в выборе профессии! Тоже мне…, – он отрешённо махнул рукой, – художник нашёлся…
– Не говори так, прошу тебя…
– Всё, Эмма! – Решительно прервал её молодой человек, – Хватит уже об этом! Хочу привести мысли в порядок, а для этого мне понадобятся… Герр Обер!13 – позвал он официанта, снующего по залу.
– К вашим услугам, – тот незамедлительно предстал перед ним, держа наготове блокнот карандаш.
– Уважаемый, – с надеждой обратился к нему молодой человек, – а что? Найдутся ли в этом заведении шахматы?
– Всенепременно, господин, – с важным видом кивнул тот, – вон там, – он обернулся и указал на столик у самого входа, – возле самого окна, наши гости обычно проводят время за игрой в шахматы. Доска на подоконнике за портьерой. Там же вы найдёте и песочные часы. Ещё что-нибудь?
– Да…, – молодой человек наклонился поближе к официанту и прошептал, – не подскажешь, а ты случайно не замечал за этим замечательным занятием кого-нибудь, – он едва заметным движением руки обвёл зал, – из нынешних посетителей?
– Вон тот господин, – под стать ему ответил официант (при этом, даже не шевеля губами) и одними глазами указал на того, кого он имеет в виду, – слева от меня. Видите? В чёрном костюме… читает газету.
Молодой человек, слегка выглянув из-за официанта, кивнул.
– Он играет каждый день, – с невозмутимым видом продолжил официант, так что со стороны выглядело, что он терпеливо посвящает клиента в содержание меню, – Иногда в одиночестве, иногда с кем-то, но без исключений – каждый день… Ещё что-то, господин? – на этот раз нарочито громко спросил он.
– Чашечку кофе, – кивнул молодой человек, – за тот столик, пожалуйста.
– Сию минуту…, – официант, слегка кивнув, растворился в воздухе.
– Ты позволишь? – Молодой человек указал на вожделенный столик и с надеждой посмотрел на свою спутницу.
– Иди уже! – рассмеялась Эмма, – Я же знаю, как ты любишь шахматы!
– Точно? – переспросил он с «обеспокоенным» видом, при этом, уже привстав со стула, – Ты не обидишься?
Эмма театрально закатила глаза, а когда вернула их в привычное положение, то молодого человека
– уважительное обращение к официанту. «Ober» по-немецки означает «выше» (прим. автора)
