я должен на нее вернуться?
– Так решили Хранители.
– На нее возвращаются все?
– Только те, на ком метка скверны, – ответила она.
– Объясни.
– В программу попал биологический вирус, и чистота эксперимента нарушилась.
– Что это значит?
– Путь очищения оказался под угрозой. Возвращение на Аэолу – попытка продолжить очищение.
– На мне тоже метка скверны?
Он вдруг перестал слышать ее. Она не захотела, чтобы он слышал, и сумела отключиться, хотя он и требовал ответа.
– На тебе два больших греха: убийство и побег.
– Убийство на войне?
– Да.
– Но я стрелял по необходимости!
– Потому Хранители не отвернулись от тебя. Но ты все равно был не прав, потому что пришел в чужую страну, неся зло.
– А побег? В моей жизни не было побегов.
– Был.
– Откуда?
– Вспомнишь и поймешь позже.
– А если не вспомню и не пойму?
– Вспомнишь…
Алексей очнулся, когда поезд миновал мост. Его отчаянно потянуло в сон. Он откатил дверь своего купе. Молодящаяся дама спала поверх одеяла с открытым ртом и слегка похрапывала. Атласный павлиний халат задрался, оголив дрябловатые, но еще крутые ляжки. Остатки ужина заполнили весь столик, в центре которого красовалась ополовиненная бутылка «Аиста».
Он брезгливо поморщился. Поднял свалившееся на пол полотенце попутчицы и накрыл им столик. Разобрал свою постель, включил ночной свет и улегся, не сомневаясь, что мгновенно провалится в сон.
Однако желание спать улетучилось. Под стук колес воображение рисовало говорливые речные перекаты, тихие плесы и зеленые берега. Непонятно было, то ли это места, где он когда-то побывал, то ли незнакомые, навеянные тягой к бродяжничеству.
Так было, пока мысленный экран не заполнило серьезное и умненькое лицо Алёнушки, он так редко навещал в последние годы.
О том, что Аленушка родилась, ему позвонила Ирина Семеновна. Он пообещал приехать, но постперестроечная смута ввергла его, как и большинство граждан бывшей великой державы, в нищету. Самые пронырливые торопливо грабили страну, в то время как два партийных босса, вознесенные стихией на вершину власти, озлобленно грызли друг друга.
Примерно через неделю после звонка Алексей увидел сон, в котором ему снова явилась иссык-кульская цыганка с темным бесстрастным лицом. Она взяла его ладонь, глянула на нее и сказала шепотом:
– Спасай дочерь. Она твое порождение.
Утром он позвонил Анюте и настойчиво посоветовал показать Аленушку врачам. Через два дня она сообщила, что у дочки возможен церебральный паралич, и она вряд ли когда сможет ходить.
Алексей продал какому-то кавказцу свой именной инкрустированный кортик,
