эта зараза с болот”, – бросает он взгляд наверх, где солнце согревает его новые приобретения.
На юг
На скалистом плато ютится небольшой домишко. Камни впиваются в чёрный сруб, крепко фиксируя старую постройку. Холодный вихрь волнами налетает на брёвна, но здание стоит, как и многие годы до этого. Ветер кружит вокруг убежища и воет разъярённым хищником. Даже когда обескровленную степь освещает тусклое солнце, он не отступает.
В мутном окне мелькает силуэт. Половицы тихо поскрипывают под ногами хозяина дома, когда он лавирует среди пучков сушеных трав. Взгляд юноши витает где-то далеко, как и мысли. Местная непогода для него – обыденность, фон, который давно потерял над ним всякую власть.
Парень подходит к длинному столу и отодвигает стул. Разгорается слабый огонёк свечи. Белые подушечки пальцев проводят по раскрытой почти в конце книге в поисках нужной строчки.
Вздох. Юноша выводит копию слова на пергаменте. Под скрип пера писец доходит до конца страницы и переворачивает её. Лист отлипает, разрушая текст на следующем развороте.
– Н-ц, проклятая сырость! Давно пора перенести всё на таблички. Вот сойдёт снег и тогда… – бурчит отшельник.
Если бы его дом мог, он бы тихо рассмеялся. Хозяин жалуется на испорченные бумаги уже не раз и не два. Когда задания Совета Мэвы иссякают, юноша возвращается сюда на зимовку. Долгими ночами он переписывает свою коллекцию, и книжный стеллаж с каждым годом всё больше пустеет. Научные и художественные тексты прочно отпечатаны в голове жителя скалистого плато, не говоря о растительных рецептах, которые он может произнести даже спросонья. Внушительная библиотека, которую он собирал по крупицам среди руин городов и деревень, постепенно сжалась до пары полок.
Писарь хмурится, вглядываясь в испорченные абзацы, но память быстро подсказывает нужные слова. К полудню он заканчивает копирование и встаёт из-за стола. Книга занимает своё место рядом с остальными, идеально заполняя брешь в ряду.
Губы едва дёргаются, недостаточно даже для намёка на улыбку. Хозяин дома убирает письменные принадлежности и берётся за ступку и пестик.
Переписывание закончено, и в голове нет и мысли ни о каких табличках. Зачем? Тогда ведь многолетний ритуал будет разрушен! Как тогда коротать долгие северные ночи в ожидании заданий?
Пока руки работают над травами, глаза нет-нет, но соскальзывают к окну.
“Скоро от скуки начну выть как ветер за окном. Нет уж, хватит. Подожду глашатая ещё с неделю и отправлюсь в Умилес к лавочнику. Всё равно список ингредиентов не сильно меняется год от года, а, если что, вороны меня нагонят”, – решает травник.
Он берётся за черпак и наклоняет. Воды нет. Парень оставляет своё занятие и подходит к ведру. Жидкости на дне хватит разве что на полторы чашки.
“Нужно идти за водой, – хмурый взгляд изучает травяную смесь. – Если оставлю так ненадолго, качество не сильно упадёт. Поспешу”.
Травник накидывает верхнюю
