Её королевское Величество Матильда Гедвига Хальбург!
Впрочем, из золочёного экипажа появилась вовсе не объятая пламенем валькирия с крыльями, в рогатом шлеме и с топором. И даже не злобная гарпия в мехах и бриллиантах. А вполне приятная, ухоженная дама глубоко за сорок.
Матильда Хальбург почти не изменилась за минувшие пять лет, с тех пор, как Шенборн видел её в последний раз. Всё те же хорошо прокрашенные каштановые волосы без следа седины в них, уложенные в сложную причёску и украшенные тиарой с изумрудами под цвет глаз. Изумруды красовались в её ушах и массивном ожерелье на груди. Тяжёлое, сложное платье сочетало винно-красную парчу и изумрудный шёлк, но королева-мать несла себя с таким достоинством, будто оно не весило ничего. Осанка Матильды Хальбург была безупречной, как и всё в ней. А возраст выдавали лишь морщины вокруг глаз и на шее. Корсет же и вовсе делал её талию едва ли не тоньше, чем у Джовании или Маргариты.
Когда королева-мать ступила на ведущую ко дворцу дорожку, все мужчины поклонились, а женщины опустились в реверансе. Даже Джования. С непривычно поднятым подбородком остался стоять лишь Ричард, потому что по традиции действующий король склонял голову только пред самим Избавителем.
Матильда Хальбург грациозно пошла к ступеням. На её устах цвела сдержанная, но вполне искренняя улыбка. И, глядя на эту улыбку, Шенборн оцепенел. Ему чудилось, что это идёт палач, а родовитая аристократка.
Джо легонько толкнула его локтем в бок, чтобы он пришёл в себя.
– Матушка! – воскликнул «Вильгельм», который, наконец, вспомнил свою роль. – Как же долго вы ехали! Легко ли далась вам дорога?
Он распахнул объятия и с приклеенной улыбкой двинулся навстречу королеве-матери. Хотя все инстинкты хором кричали, что нужно бежать со всех но в другую сторону.
– Ах, Вильгельм! Мой бесценный король! – Матильда, к счастью, не любила физические контакты и долгие, медвежьи объятия. Особенно на глазах у всего двора. И всё же она сдержанно обняла подошедшего сына. – Как ты похудел, сынок. Переживания тебя совсем измотали.
Она отстранилась, чтобы полюбоваться «Вильгельмом», но между ними тотчас выросла Маргарита, которая буквально повисла на матери.
– Матушка, любезная моя! Как я скучала! – Марго фонтанировала нежностью и восторгом, но Ричард прекрасно знал о том, насколько прохладными были отношения матери и дочери.
– Дитя моё, – Матильда тотчас переключилась на дочь. – Бедное моё дитя. Что же довелось тебе пережить! Как счастлива я, что ты жива и здорова. И мои золотые внучки тоже.
Последняя фраза уже обращалась к принцессам, которых за руки подвела ближе Джования.
Девочки присели в реверансах: Гертруда – красиво и чинно, Анна – неловко, но очень старательно. Это ужасно умилило королеву-мать, которая немедля начала обнимать их и целовать пухлые щёчки.
– Герти. Энни. Мои золотые девочки, –
