style="font-size:15px;"> А дальше раздалось ржание лошадей и крики людей. Чужие, грубые голоса.
Зазвенели мечи. И вокруг экипажа закипела битва. Так стремительно, что Джования не успела поверить в происходящее.
В карете было ужасно тесно, но Вильгельм всё равно развернулся так, чтобы оказаться перед единственной дверцей и закрыть собой свою семью.
Кто-то снаружи заорал истошно и жутко.
От страха заплакала Гертруда в своём уголке, оттеснённая ещё глубже Маргаритой, которая продолжала прижимать к себе Анну. Джования потянулась к дочери, чтобы успокоить её.
А Вильгельм коротко оглянулся и мимолётно улыбнулся им.
– Ш-ш-ш, – он подмигнул Гертруде и мазнул взглядом по жене, которая спешно обняла девочку.
А потом дверца кареты распахнулась, впуская внутрь солнечный свет и широкую красную рожу какого-то подонка. Незнакомец ощерился в гнилозубой улыбке.
– Он здесь! Удача, парни! Сам король зде…
Вильгельм отпихнул его сапогом в грудь, выкидывая прочь из экипажа. Но подоспевшие люди выволокли короля прочь. Он успел пырнуть одного из них мечом в живот прежде, чем клинок выбили из его руки.
Маргарита громко завизжала и вскочила было с места, но королева опередила её.
Джования на секунду высунулась наружу. Она даже по сторонам не глядела. Лишь захлопнула дверцу кареты прежде, чем кто-то ещё явился по их души. Трясущимися пальцами королева заперла дверцу изнутри и взглядом приказала Маргарите сесть на место. Принцесса послушалась. Она всё ещё держала на руках плачущую Анну. Герти же цеплялась за юбку матери прямо за её спиной. Но Джования этого будто даже не замечала. Она рассеянно нашарила голову дочери и погладила её по волосам.
Джования по-прежнему глядела на дверцу, потому что прекрасно понимала: хлипкая щеколда никого не удержит. Они в ловушке. А оружия при себе никакого. Чёрт побери! Даже ножа для фруктов нет!
Королева рассеянно ощупала собственное дорожное платье, простое и удобное для дальней дороги, но такое же бессмысленное, как и любой её наряд. Потом поднялась выше и вытащила из своих золотых волос тяжёлый гребень с острыми зубьями. Не кинжал, но лучше, чем ничего.
Кто-то глухо ударился об одну и стенок экипажа и сполз вниз. Заржали лошади. Экипаж зашатало.
Сквозь звуки кипевшего снаружи боя до слуха королевы донеслось сбивчивое бормотание. Это непослушными губами молилась Маргарита, которая подтянула к себе и вторую племянницу и теперь крепко держала обеих девочек. Но сама Джования Августа Хальбург вдруг напрочь позабыла все молитвы. Она просто неотрывно глядела на злополучную дверцу перед собой, сжимая в руке гребень для волос.
А потом всё стихло. Так же внезапно, как и началось.
И дверца экипажа задёргалась и открылась, потому что щеколда отвалилась в мгновение ока.
Но снаружи стоял не Вильгельм. Правда, к счастью, и не незнакомый убийца.
Это был Альберт, весь
