внимательно посмотрел на друга. Артур радел за порядок и обожал корпорации, но почему-то игнорировал, например, тот факт, что за угнетением бо́льшей части природы стоит «Терра Нова», которая занимается терраформированием для своих элитных поселений. И из-за этого остальная часть планеты остаётся отравленной и люди гибнут, в том числе от опухолей, миллионами. Мой добрый друг искренне хотел помочь простым людям, каковым являлся и сам. В юности он часто мечтал, как станет меценатом и откроет в спальных районах приюты, где дети смогут обучаться профессиям, пока родители работают. Эдакий комнатный вариант корпоративных институтов. Детская мечта, не имеющая ничего общего с реальностью. Из той выгребной ямы, в которой мы выросли, Артур видел блеск бизнес-небоскрёбов и видел в них спасение от всех бед мира. И не хотел замечать, что многие беды вызваны хозяевами так обожаемых им корпораций.
Заиграла мелодия звонка. Артур вздрогнул и снял трубку. Речь шла о ком-то в больнице. Похоже звонила его Камилла, а разговор шёл о её тяжелобольной матери. Артур тщетно пытался успокоить невесту, но получалось неважно.
– Извини, Борисыч, пора бежать, – сообщил он. – Обнял-приподнял. Ты не пропадай, звони. Тыщу лет с тобой не сидели задушевно. Всё, убежал.
Он махнул мне рукой и ушёл, оставив на столе мятую купюру за своё пиво, несмотря на мои протесты. Я расплатился с барменом, поймал на себе оценивающие взгляды парочки в дальнем углу и поспешно вышел на улицу, недопив пиво.
Привыкнув особо не выделяться, я ловил на себе завистливые взгляды: моя одежда, такая простая на вид, тем не менее всем показывала, что перед ними непростой человек. Или моя походка, моё поведение тоже изменились. Потому что в моей душе точно что-то поменялось за то время, пока меня здесь не было. Со всех сторон подскакивали нищие и протягивали руки. Проходящие мимо девушки кокетливо мне улыбались, чего не случалось раньше, наверное, никогда. Я поспешно запрыгнул в такси. Грузный таксист смерил меня суровым взглядом, поинтересовался поедем ли мы по обычной дороге или по выделенной.
– По обычной.
Он хмыкнул, похоже, заподозрив меня в жадности и такси тронулось с места. Пейзаж за окном становился всё более унылым и привычным. Торговые центры, выделенные дороги остались позади. Дома становились выше и грязнее. Кажется, что даже свет немного потускнел. Стало гораздо больше дронов-доставщиков и бродяг в подворотнях.
Водитель принял у меня оплату, даже не делая вид, что собирается отсчитывать сдачу. Из окон родной высотки лилась целая канонада звуков: ор телевизора, музыка, пьяные крики, детский смех, рёв перфоратора. Подъезд встретил меня привычными запахами мочи и табачного дыма. Из окошечка консьержа тянуло китайской лапшой и почему-то укропом. Бессменный Сергей сидел на своём месте и смотрел не менее бессменную итоговую передачу. Глаза консьержа горели праведным огнём патриота.
– О, Борис! – воскликнул он. – Моё почтение. Куда пропал? Как твоё ничего?
Я поморщился.
