сгорбился под тяжестью этих рук, вжал голову в плечи, но подниматься не стал, уверенно чувствуя, что если он сейчас уйдет, то никогда больше не увидит Алины. И он, как мог, тянул время.
В это время женщина удивленно произнесла:
– Подожди, Зенднор. Это, конечно, невероятно, но Аринда реагирует на присутствие этого землянина. И я совсем не понимаю, почему.
Вот, тут Сергей порывисто вскочил, поворачиваясь к женщине, и взмолился:
– Ну, так делайте жехоть что-нибудь! – с полминуты он стоял с искаженным отчаяньем лицом, держа перед грудью скрюченные руки. Но вдруг глаза его озарились догадкой.
– Я знаю почему. Аля говорила… Она говорила мне, – он сбивался, и все никак не мог толком высказаться. – У нас биополе одинаковое, идентичное. У меня и у нее. – И выдохнул с облегчением. – Вот. Все. – И снова взгляд его выжидающе заметался с капитана на женщину и обратно.
– Так, вот, в чем дело! – откровенно обрадовалась она. – Как же я раньше не догадалась?! Я просто предположить такого не могла! На чужой планете!? Теперь мне все понятно и с браслетом и с вызовом.
А капитан шагнул к Сергею.
– Тогда у тебя есть возможность спасти ее.
– Как? – выдохнул парень, с надеждой глядя ему в лицо.
– Если ты отдашь ей свою энергию, она будет жить. Но это опасно для тебя. Мы не можем ни приказать тебе, ни запретить. Обязаны только предупредить, что ты рискуешь своей жизнью. Решать должен ты сам. Сядь и подумай, а пока наш врач проверит, действительно ли все именно так, как ты говоришь.
Сергея усадили к приборам, надели на голову ободок с ромбиками, дали в руки по тяжелой пластинке из зеленого металла. Экран довольно долго мерцал, прежде чем на нем высветился непонятный пространный текст. Сергею перевели.
– Биополя практически идентичны. А ниже указано, в каких параметрах существуют небольшие различия.
Врач отключила экран и вместе с креслом повернулась к Сергею. У нее были усталые грустные глаза.
– Как у мамы, когда она говорит о слишком серьезных вещах, – подумал Сергей, возвращая пластинки, уже успевшие согреться у него руках.
– Я понимаю тебя. Но если ты отдашь ей свою энергию, то умрешь. Я не пугаю тебя, а предупреждаю. Ее жизнь в последней капле твоей. У тебя есть время подумать. Ты можешь отказаться. Это твое право.
– Я люблю ее.
– Решай сам.
– Я уже решил. Я люблю ее! – повторил Сергей. Голос его креп и звучал твердо и уверенно, – я хочу, чтобы она жила! – и взъярился, – если не можете запретить, чего тогда волынку тянете?! Может, вы вовсе не знаете, что значит любить! Может, вы вообще все в пробирках родились! Я люблю ее, понимаете?
– Да тише ты, не буянь, – попытался остановить его Тардель, – только недавно самого спасали, а уже шумишь. Думаешь, мы не хотим, чтоб она жила? Она мне сестренка, но даже я ничего
