уж вернулся! – Она варит кофе на плите. Кофе? Кофе!
Исаак и раньше замечал: когда приходил Ос-Андерс или другие лопари, Олина долго спустя варила кофе в маленькой Ингеровой кастрюльке. Она варит его, когда Исаак в лесу или в поле, если же он неожиданно приходит и видит, то молчит. Но он знает, что всякий раз у него становится одним козьим сыром или мотком шерсти меньше. И потому хорошо, что Исаак не поднимает руку на Олину и не разрывает ее на куски за ее низость. В общем, Исаак старается быть все добрее и добрее, ради чего бы он это ни делал, то ли ради сохранения мира в доме, то ли в надежде, что бог за это скорее возвратит ему Ингер. У него есть склонность к размышлению и суеверию, даже крестьянская темнота его искренна и простодушна. Вот осенью оказалось, что дерновая крыша в конюшне начала протекать над лошадью, Исаак пожевал-пожевал свою железную бороду, а потом улыбнулся, как человек, сообразивший, в чем штука, и заложил крышу тесинами. У него не вырвалось ни одного сердитого слова. Другая черта: кладовая, в которой он держал съестные припасы, была построена на высоких каменных устоях по углам. Птицы залетали в нее сквозь большие отверстия в каменной кладке и метались, не находя выхода. Олина жаловалась, что птицы клюют провизию, портят и пачкают сало.
Исаак сказал:
– Это плохо, что птицы залетают и не могут вылететь! – И в разгаре спешной работы наломал камней и заложил отверстия в устоях.
Бог знает, что он думает при этом, может, надеялся, что Ингер скорее вернется к нему, если он будет так хорошо вести себя.
Глава IX
Опять приехал в Селланро инженер с подрядчиком и двумя партиями рабочих, и опять они собирались проводить телеграфную линию через горы. По тому, как они шли теперь, линия должна была пройти немножко выше домов, в лесу предполагалось прорубить широкую просеку, это ничего, место сделается не так пустынно, мир ворвался сюда и бросал свет.
Инженер сказал:
– Это место становится теперь центральным пунктом между двух долин, тебе, может быть, предложат надзор за линией по обе стороны.
– Так, – сказал Исаак.
– Ты будешь получать двадцать пять далеров в год.
– Так, – сказал Исаак, – а что мне за это придется делать?
– Держать линию в порядке, исправлять провода, если они порвутся, очищать от кустов, которые растут на линии. У тебя будет на стене маленькая машинка, которая показывает, когда надо выходить на линию. И тогда ты должен бросать все, чем будешь занят, и идти.
– Я мог бы взять эту работу на зиму, – сказал Исаак.
– На весь год, – возразил инженер, – разумеется, на весь год, и зимой, и летом.
– Весной, летом и осенью у меня работа на земле, и на другое нет времени.
Тогда инженер с добрую минуту смотрел на него, прежде чем задал следующий удивительный вопрос:
– Да разве ты так больше выгадаешь?
– Выгадаю? – повторил Исаак.
– Разве
