к остальным. И сразу же изменилась музыка. Наложницы закружились, повторяя выученные движения. Сейчас, под открытым небом, на кладбище, танец выходил еще более пронзительным и волнующим.
Сумрак опустился вокруг и в темноте невозможно было разобрать, танцуют это настоящие девушки или другие души, привлеченные музыкой, спустились в небес и теперь кружатся в танце-прощании со своей прошлой жизни.
«Наверное, как раз поэтому прощание и устраивается на закате», – догадалась Камилла.
Они все были одинаково накрашены и причесаны, темнота скрадывала черты лица и Фарид, до боли сцепивший руки в замок, наверняка представлял, как сейчас танцевала бы Хизер.
Когда музыка закончилась, Камилла оказалась прямо напротив памятника. На камне была изображена Хизер в полный рост, от которого исходило голубое сияние. Сообразив, что такой эффект наверняка возник благодаря магам-воздушникам, девушка с любопытством взглянула на портрет и в первый момент не поверила собственным глазам.
Потому что именно Хизер приходила к ней той ночью! Камилле хотелось бы думать, что это все совпадение и та девушка просто оказалась похожей…. Но светло-серебристые волосы, серые глаза, одежда, все было совершенно одинаковым.
«Я что, вижу перед собой твой призрак?» – вспомнив свои слова, Камилла издала нервный смешок.
А еще отчетливо осознала, как сейчас должен чувствовать себя Фарид. Запертым в собственном теле, как в клетке. Сходящим с ума от чувств и эмоций, которые нахлынывают волнами. Боль и обида на судьбу. Желание упасть на колени и кричать, кричать до хрипоты, срывая горло в отчаянной попытке докричаться до богов в желании узнать «За что?!». И хуже всего, ледяная, изматывающая тоска и отчаяние, с каждым днем оплетающее все сильнее и сильнее.
Камилла так и не поняла, что случилось раньше. Кажется, музыкант просто случайно перебрал струны на лютне, но стоило сорваться нескольким резким, бьющим по ушам звукам, как девушку буквально толкнуло что-то вперед.
Сахим мог быть доволен своей ученицей – сейчас Камилла танцевала то, что чувствовала. Голова словно отключилась, девушка совершенно не думала о том, что делать, просто двигалась.
Резкие, отрывистые движения, изломанные линии. Камилла то резко замирала, не закончив движения, а потом вновь продолжала совершенно по-другому. Отчаяние сквозило в каждом движении рук, в каждом повороте тела.
Сейчас девушка была птицей, которой больше не суждено подняться в небо. Нестись вперед, тянуться к небу, бить сломанными, искалеченными крыльями и бессильно падать на землю.
Этот танец не был запланирован, но никто не пытался останавливать наложницу. Расступились девушки, продолжал играть музыкант. Не успевал подстроиться, и мелодия также визгливо обрывалась, взмывала в небеса и тяжелыми аккордами падала вниз.
Встав на цыпочки, Камилла в очередной раз взмахнула руками-крыльями, обернулась, заставив одежду взметнуться вверх, а потом рухнула на колени. Больно ушиблась,
