а»: 190 световых лет.
Точка пространства: бета-сектор, астероидный пояс между планетами: Никополь-17 и Никополь-18.
Дата: 7 апреля 2215 года.
– Чувствую, что я навечно останусь в этих лампасах, – несколько печально вздохнул казачий полковник Яким Наливайко, кивая на свои шаровары. В его голосе явственно сквозили нотки разочарования и обреченности, словно речь шла о каком-то жутком проклятии, от которого нет спасения. Казак угрюмо уставился на свои ярко-красные лампасы, красовавшиеся вдоль штанин, и горестно покачал головой. При этом его пышные рыжие усы угрожающе шевельнулись, а в глазах промелькнула искорка неподдельного страдания.
Мы с Наэмой удивленно переглянулись. О чем это он? Какая муха укусила нашего бравого вояку, если он ни с того ни с сего затосковал по поводу своего внешнего вида? Уж кому-кому, а Якиму, насколько я его знал, всегда было глубоко плевать на подобные тонкости, вроде соответствия знаков различия своему текущему положению. Главное ведь – уметь хорошо драться. А уж на какой позиции и с какими нашивками ты это делаешь – дело десятое.
Не прошло и четырех стандартных часов с момента разгрома эскадры адмирала Кенни, как наша 27-я «линейная» уже собиралась в походную колонну, предполагавшую скорое выдвижение к очередной цели. Все это время мы по-прежнему стояли у самой границы пояса астероидов, ставшего невольным свидетелем нашей громкой победы.
Формирование боевых порядков для предстоящего марш-броска уже практически завершилось. К этому моменту я отпустил большую часть своих старших офицеров по их кораблям, поручив им проследить за тем, чтобы последние приготовления прошли в срок и без эксцессов. И лишь Наэма с Якимом не спешили покидать гостеприимный борт моего флагмана, решили составить мне компанию и дождаться, пока я улажу неотложные дела на мостике.
Дело касалось того самого секретного послания, которое направил мне по сверхсжатому лучу фотонной почты вице-адмирал Козицын. О существовании этой срочной депеши меня несколькими минутами ранее известила Алекса, дежурившая на командном мостике «Одинокого». Что ж, послание Козицына действий было важным, а главное своевременным, хоть и порождало массу новых вопросов.
Закончив раздавать указания подчиненным, я поспешил обратно в кают-компанию, где меня как раз и поджидали Яким с Наэмой. Уж больно не терпелось поскорее обсудить с ними последние новости и времени для этого у нас оставалось не так уж много. До отлета эскадры из сектора по самым скромным прикидкам оставалось никак не более часа.
Однако вместо привычной дружеской болтовни и веселых подначек я нарвался на непонятную депрессивную тираду Якима о тщетности надежд на скорое повышение по службе. При чем тут вообще какие-то лампасы? Судя по всему, те же вопросы терзали сейчас и Наэму, взиравшую на товарища со смесью крайнего недоумения и легкого испуга во взоре. Похоже, до моего прихода эта парочка уже успела пререкнуться на какую-то животрепещущую тему, ввергнув казака в состояние меланхолической задумчивости.
– Что ты имеешь в виду? – Наэма озадаченно и с опаской покосилась на хмурого Наливайко, словно на буйнопомешанного. Ее носик презрительно сморщился, а в голосе прорезались нотки плохо скрываемого раздражения. – Причем здесь твои дурацкие лампасы? Что за бред ты несешь? Так я давно подозревала, что ты не в себе.
– Никакие они не дурацкие, – вскинулся уязвленный Яким, сверкнув на обидчицу глазами. В его голосе звенела обида. – А офицерские, то есть полковничьи. Чтоб ты знала, глупая девчонка, истинный казак свои лампасы ни на что не променяет. Это вам не просто украшение, а самый настоящий знак доблести и отваги, видный издалека. Предмет особой гордости и почета. Эх, впрочем, что с тебя взять. Ты ж у нас «легионер». И, стало быть, в принципе не можешь иметь никакого понятия об истории и славных традициях нашей великой Империи…
Наливайко скорбно вздохнул и осуждающе покачал головой, всем своим видом давая понять, сколь непроходимо невежественной и недалекой он считает Наэму. Его снисходительный тон и менторские замашки прямо-таки источали флюиды превосходства умудренного жизнью ветерана над желторотым юнцом, по глупости не понимающей очевидных вещей.
В ответ на этот выпад Наэма возмущенно фыркнула и одарила напыщенного казака на редкость ядовитым взглядом.
– Чтоб ты знал, мой дорогой, – процедила Наэма сквозь зубы, сверля казака гневным взором. – Об истории и традициях Российской Империи я между прочим знаю побольше некоторых сказочников, любящих трепать языком попусту. Потому, как в свое время, будучи курсантом Нахимовского училища, лично проходила расширенный факультативный курс по истории и культуре нашего государства. И кстати, сдала его на отлично, между прочим. В отличие от всяких там лоботрясов, прогуливающих лекции и дрыхнущих на семинарах.
Майор Белло выразительно подмигнула мне, как бы призывая в свидетели своих высоких академических достижений, и снова
