театрально произнес Андрюша своим густым сочным басом.
– Браво! – все дружно захлопали в ладоши.
– Андрей Васильевич! Вы просто прирожденный артист! – громче всех кричала Олечка.
– Спасибо, Андрюша! Ты, как всегда, оригинален! – сказала я, целуя старого друга.
Про нашу юношескую связь мало кто знал, хотя свое давнее знакомство мы не скрывали. Никакого особенного внимания текст стихотворения не вызвал, все, как обычно, были очарованы исполнителем.
Затем заговорила молодежь. Сначала выступил наш супержурналист, рафинированный мальчик-умница, Максим. Он очень красиво и тонко поздравил меня, обойдя возраст и семейное положение. Потом говорила секретарь Олечка, она прочитала какие-то душещипательные стихи. Дальше, по ходу разогревания пошли веселые тосты и разнообразные подарки. Народ отходил по делам, потом снова подходил к столу, таким образом, процесс шел беспрерывно. Также плавно мы перешли к чаю и кофе с тортом. Наконец, все было выпито, съедено и, наверное, сказано.
– Анька, может, продолжим банкет вечерком? – шепнул Шафран, когда я, поблагодарив всех, шла мимо него к себе в закуток, обвешенная подарками и цветами.
– В другой раз, Андрюша. Спасибо тебе! – ответила я.
– На здоровье, – Шафран явно обиделся. Ну, а мне было все равно.
– Ты сегодня просто превзошла себя, – сказала Надя, моя сменщица. – Костюм отпад! Каблуки! Я давно тебя такой не видела! Что-то произошло?
– Нет, Надя, ничего не произошло. Просто теперь я решила жить иначе.
– И как же, интересно? Будешь каждый день ходить на каблуках и в платьях от Кардена? – усмехнулась Надежда, зная мои страдания по поводу шпилек и нарядов, которые мешают свободно двигаться.
– Возможно. Я еще не решила, но хочу что-то поменять в своей жизни.
Надя недоверчиво на меня посмотрела. Она не была любительницей резких движений.
– Ну-ну, давай!
Вечером, счастливая, я пришла домой, расставила цветы, рассмотрела еще раз подарки и открытки и, конечно, вспомнила Эда. «Вот бы он увидел меня сейчас, увидел, как меня любят, уважают, хотя зачем ему все это? Он, наверное, как и все мужики, зациклин на одном». Мне стало грустно и я пошла спать.
Следующий день пролетел быстро. Работа, магазин, вечером зашли ребята испытать мясорубку. Поужинали, вот уже и вечер. Настена, конечно, не удержалась и спросила, как у меня с Эдом и давно ли он стал тети Светиным братом. Все сообразила доченька моя! Я ответила очень сдержанно. Я все-таки мать и не должна быть в глазах дочери слишком легкомысленной. А про родство Светки и Эда вообще умолчала. Меньше знает – лучше спит.
В среду позвонила Ленка.
– Ну как, подруга? Томишься, – участливо спросила она. – Хорош, дружок твой, очень даже. Где откопала-то? Колись.
Неужели никто не поверил в такую чудную версию, придуманную нами про Эдгара? Ленке, конечно, я рассказала все честно и сказала, что я очень
