глаза и недовольно поджала губы, словно ребенок, который украл с полки заветную конфету и понимает, что он провинился.
– Я не понял, Зосима! – еще больше сверкнув глазами, проговорил Алексей. В его голосе послышался рык льва.
– Мое место тут. Я так решила.
– Что значит, ты так решила?! А лечение?! А лечение, Зосима?
– Мне не нужно твое лечение!
– Что значит не нужно?! Что значит – мое? Что за бредовую идею ты опять вбила себе в голову?! Ты все такая же упертая, как и раньше!
– Ну и пусть!
– Боже мой, Зосима! Не успел я уехать в командировку, как ты собрала свои вещички и смылась из больницы, будто бы тебя там никогда и не было! – Алексей подошел к ней ближе, и Зосима при своем внушительном росте показалась меньше.
Августа, наблюдавшая за сценой из другой комнаты, решила, что теперь самое время выйти и защитить бедную Зосиму или, наоборот, сдать ее со всеми потрохами. Девушка на мгновение остановилась в нерешительности – что же ей делать?
– Здравствуйте, – нерешительно улыбнулась она, все-таки выйдя в зал.
– Здравствуй, Августа. Вразуми эту ненормальную, что ей место в больнице!
– Я ей говорила то же самое, она уперлась.
– Упертая, да еще к тому же смертельно больная! Ужасный дуэт…
Мужчина развернулся, отчаянно махнул рукой и вышел. Августа взглянула на зажатую Зосиму, которая по странности казалась теперь спокойной и послушной. Она смотрела вслед мужчине и ее глаза наливались необъяснимым светом.
– Мне кажется, так не смотрят на мужчину, который безразличен, – приметила Августа, уходя из комнаты.
Она выбежала на улицу и, оглядевшись, окликнула Алексея. Тот остановился у выхода из сада и лениво, как бы принудительно, обернулся. Августа сильнее закрылась кофтой, сгорбившись, подошла к нему и предложила зайти под навес, чтобы не промокнуть.
– Скажите мне, насколько все серьезно? – спросила она, присаживаясь на скамью рядом с ним.
– Очень серьезно, Августа, очень серьезно… – нахмурившись, начал он. – Ее рак на третьей стадии. Если она сейчас перестанет лечиться, он мгновенно перейдет на четвертую стадию, а это – смерть.
– Почему же сразу смерть?! – обеспокоилась Августа. – Разве ничего нельзя будет сделать?
– Нужно делать сейчас, Августа, сейчас! А потом при всех моих усилиях я смогу только лишь максимально продлить ее жизнь, сделать максимально комфортными ее последние дни. Понимаешь, Августа, четвертая стадия – самая последняя стадия. Опухоль выходит за пределы легкого и, проще говоря, распространяется на соседние органы, после чего присоединяется раковый плеврит и всё, аплодисменты, жизнь, как снятая драма, стремительно подходит к концу!
– Я думаю, что раз Зосима так ведет себя, значит, она уже видит свое будущее и знает, чем все кончится. Знает и поэтому не видит смысла дальше
