двадцать пять назад здесь всё жило; ехали бы вдоль гречневых да ржаных полей справа и огородных картофельных да свекольных нив по-над избами слева, с той стороны, что к пойме…
Встал вдали центр Ивиц: там асфальт стремил к трассе… Дима хотел к ней – избавиться от чего-то. Но он не знал, чего. Знал лишь: то чего – в Куте.
А вот и жилистый, что привёл их в Кут. Мимо, мимо, Дима взмолился… Макс тормознул, дурак! Благоглупое, с выражением нарциссизма лицо являло, как льстит ему лишний раз показать деревенскому брендовый джип с ним, Максом, суперским футболистом и свойским парнем, что запросто погонял мяч с быдлом, хоть поиграть с ним рад и столичный клуб. Бог, сыграв с дилетантами в нищих Ивицах, одного вдруг подвозит. Будет час, местный вспомнит: ехал с великим Максом Бобковым, форвардом «Челси». Вот что Макс думал. Дима же чуял, что с приблатнённым пакостной, недоразвитой, хорьковатой субстанции лучше дел не иметь. Никак не иметь. Тип гнусный, грубый и наглый, крайне опасный.
– К нам садись не боись, – звал Макс пафосно. И, когда тот уселся (в месте сакральном: там, где сидела час назад Лена), Макс включил магнитолу и продолжал затем с дружелюбной ленцой: – За пивом мы… Звать тебя как?
– Как хочешь… – Тип дымил сигаретой. – В зоне был Кнут, слышь… Ваш тот бугай-то, в берцах солдатских…
– Влас? – вставил Дима. – В бриджах?
– Влас-выюбас… Он чё, а? всех круче? Мне – не кури, то, это… Он вас и сцать водит строем? вместе с чувой вашей? Он её порет, мля, зуб дам! Вы, мля, вернётесь – он её… – Паренёк подмигнул им.
Пачкает место Лены и своим хамством пачкает вообще салон, вник Дим! Гад ищет ссоры и задирает их.
– Это… дай-ка мне сотовый, – наклонился вдруг паренёк к нему. – Корифану, слышь, в Тулу. В зоне с ним были… Песня есть, сердце плачит, грустит! В переулки, где урки, Мурка в кровях лежит… – спел он. От паренька пахло куревом, пóтом. Но Дима дал ему свою трубку.
– Хрен просцышь эти ваши приборчики… Шóфер, слышь ты? музло глуши.
Паренёк минут пять болтал с «Михой», брякнув: он с «фраерами» -де в «джипаре крутом». – Миха, сам… Тут такое… – вёл он. – Ведьмин Кут сделает… Ну, до стрелки, брат… Звякну, как… Чё забыл сказать…
Он болтал. Джип стоял на футбольном, том самом поле. Бегали парни; девы курили подле скамейки, томно и грустно. Зной изводил всех.
Гид отдал трубку.
– Чё косоротишься? Не щемись!
– Я… нет! – Дима сбился, зная, что антипатия к пареньку открылась. – Не косоротюсь.
– Нишкни, мля, – выдал тот, между тем как довольный Макс спрашивал:
– А магаз где?
– Где? А в м@нде за мостом ларёк.
– Фотаем? – И, достав полароид, Макс, велев Диме «фотать», вылез в зной в майке, не прикрывавшей мощь бицепсов, шарокатность грудных мышц и икр. –
