из-под шлема. Сейчас, когда ее фигура была вообще не видна под доспехами, ссутулившаяся мускулистая женщина казалась еще более неуклюжей. Просто чудо, что она до сих пор не упала с лошади.
Мучук пожал плечами и оглянулся, разглядывая небо. Третья луна уже превратилась в нефритового монстра, отбрасывающего прозелень на запад и окрашивающего небеса в изумрудные оттенки. Выиграл войну… Он вздохнул, как будто это было великим откровением. Как будто он не потратил годы своей жизни, рубя, рассекая и кромсая данавов, Детей Тьмы.
Но Аша была права. Он должен был чувствовать себя победителем, ощущать приподнятое настроение. И все же, несмотря на все свои попытки, он чувствовал себя так, словно открыл шкатулку, содержащую славу, и обнаружил, что надпись на крышке солгала.
Они проехали мимо своих людей, занятых тем, что отрубали головы мертвым Дэвам, Детям Света – немногим праведникам, присоединившимся к данавам. Из их светящихся белых голов получались жуткие лампы – как раз на любителей. И если бы не вонь, все было бы замечательно. Возможно, именно поэтому он предпочитал убивать Детей Тьмы. Погибая, они превращались в облака дыма, не издававшего ни малейшего запаха. Никакой вони. Никаких брошенных тел. Убийства, ничуть не загрязняющие сточные воды.
– Мучук Унд? – не успокаивалась Аша.
– Да, да, мы победили! – сухо ответил он, отчасти желая погнать коня вперед, оставив позади ее напоминания. – Тебе еще не надоело это место? – спросил он, старательно пытаясь сменить тему разговора.
К счастью, Аша заглотила наживку:
– Я не знаю… Этот мир давит на меня. Сражения и вино в изобилии. Чудеса, которые можно созерцать и которыми можно дорожить… Ты прекратишь втирать порошок в кинжал, жмот?! Мы теперь знаем, как его приготовить, и, если захотим, можем им хоть залиться!
Учитывая все обстоятельства, мысль была вполне приятной. Мучук вложил кинжал в ножны.
– Так на чем я остановилась? Да. Хм… Мне нравится это место. Не забывай, – она расплылась в широкой ухмылке, – дэвы весьма ненасытны в постели.
– Это как раз то, что хочет услышать брат, – вздохнул Мучук Унд.
Она подняла свой шлем, продемонстрировав миру покрытое шрамами лицо и длинные волосы. Крючковатый нос совершенно не красил ее плоское лицо. Может, ей и повезло в том, что она получила пышные волосы матери, но в остальном она была дочерью своего отца. Мужчины исчезали с ее пути. Солдаты беспрекословно подчинялись ее приказам. Певшие в ее присутствии барды содрогались. Сердце Мучука наполнилось завистью. Существовал ли еще воин столь же удачливый, сколь и уродливый, – а Аша, надо сказать, была уродлива, как дождь во время свадьбы.
– С другой стороны, – продолжила она, пропустив мимо ушей слова Мучука, – я бы хотела, чтобы мы преподали этим нагам урок хороших манер, дабы возвестить о наступлении Эры Человека. И я уверена, ты тоже тоскуешь по своей мерзкой семье.
Семья. Сколько времени прошло с тех пор, как он видел их неблагодарные лица? Теперь, пытаясь посчитать годы,
