Себя. И Аароса, который стоял рядом, встревоженно глядя на нее.
– Ничего. – Она сглотнула, проводя рукой по ключице.
«Всегда думай, прежде чем верить собственному отражению».
Слова Джека обвились вокруг нее, как змея. Каллию бесило, что они так легко всплывали в памяти. Как будто он стоял рядом и шептал их ей на ухо.
– Ничего, – повторила Каллия, отворачиваясь от зеркала. Хладнокровно, собранно. – Я редко держу в комнате зеркала. Плохая примета.
Аарос окинул взглядом стекло.
– Правда? Ты просто…
– Как раз вспомнила, почему я предпочитаю в них не смотреться. – Каллия надеялась, что после этих слов он не обратит внимания, если она завесит их на все оставшееся время. – У артистов свои суеверия.
Примирительно вскинув руки, он усмехнулся.
– Ладно, как тебе угодно. В любом случае это платье сидит на тебе как вторая кожа. Надеюсь, ты в курсе. – Аарос одобрительно кивнул. – А теперь прояви вежливость и тоже скажи мне какой-нибудь комплимент.
– Мне не нужно проявлять вежливость, чтобы сказать, что ты хорошо выглядишь. – Она поправила воротник его нового костюма, чувствуя, как постепенно приходит в себя. Аарос умел вовремя сменить тему. Он даже не сопротивлялся, когда Каллия потащила его покупать новый костюм. Сегодня в нем с трудом можно было узнать вора, который попытался ее обокрасть. Теперь Аарос напоминал скорее щеголя, чем пройдоху, хотя хитринка в глазах никуда не делась.
Вдвоем они выглядели впечатляюще, спускаясь по лестнице рука об руку, словно демоническая парочка. Гости, встречавшиеся им на ступеньках, тут же спешили уступить дорогу. Каллия, довольная вниманием, почувствовала, как губы сами складываются в улыбку.
Стоило им выйти из «Примы», и их тут же окутал вечерний холод. Темнота нависла над городом, как черная бархатная портьера, слегка приподнятая замерзшими фонарями. Даже в их дрожащем свете Каллия жадно впитывала каждую деталь, вливаясь в поток незнакомых людей. Она с трудом сдерживала головокружительный восторг и время от времени привставала на носочки, чтобы увидеть как можно больше. Аарос лишь фыркнул.
Услышав далекий стук барабанов, она резко опустилась на пятки. Звук никуда не исчез, прорываясь сквозь ночь. Ритмичный звон металла. Таинственная мелодия трубы, перекрывающая стук.
Музыка.
Она звала Каллию, как голод. Как недостающее воспоминание.
По коже побежали мурашки, вызванные вовсе не холодом. Аарос зашагал в направлении особняка мэра, но Каллия потянула его туда, откуда доносилась музыка.
– Если мы вернемся в квартал Аласторов, то сделаем большой крюк, – пробормотал Аарос, но последовал за ней. – Ты уверена, что хочешь опоздать?
– Опоздание только на руку тому, кто хочет эффектно появиться, – возразила она. – Ты разве не слышишь музыку?
За много лет Каллия привыкла к музыке, звучащей днем и ночью, и мгновенно определяла,
