в этот день, знали только три человека: почтенный Рахмани, господин Валид и сам Ибрагим-паша. Господин Рахмани едва ли стал бы входить в сговор с грабителями и воровать брильянты сам у себя, тем более – незастрахованные. Может быть, магазин ограбил господин Валид?
И Загорский посмотрел на приказчика, который при этих словах сделался багровым, как помидор. Он открыл рот, но из него послышалось только сипение.
– Нет-нет, это невозможно, – упредил его Рахмани. – Валид служит у меня много лет, если бы он хотел меня ограбить, то сделал бы это давным-давно, а не ждал сегодняшнего дня.
Обелённый таким замысловатым образом приказчик поглядел на хозяина с благодарностью и, слегка наклонив голову, приложил руку к сердцу.
– Таким образом, остается только один подозреваемый – сам Ибрагим-паша, – подытожил Загорский. – Он замыслил это предприятие и нашел исполнителей. Когда подкоп был почти готов, сиятельный злоумышленник, желая увеличить куш, заказал у почтенного Рахмани дорогие украшения, а когда их доставили, попросту ограбил магазин. И доказательством всему вышесказанному служит тот факт, что после кражи он так и не явился за брильянтами. Хотя, не сомневаюсь, очень скоро потребует свой задаток назад.
При этих словах лица почтенного Рахмани и господина Валида как-то скислились. Саад Сидки, однако, смотрел на молодого человека с веселым интересом.
– Ход мысли впечатляет, – сказал он. – Однако, к сожалению, вывод неверен.
– Почему? – полюбопытствовал Загорский. – Вы не верите, что столь влиятельная фигура, как Ибрагим-паша, мог пойти на преступление?
Префект отвечал, что он, конечно, не верит в такое, но дело даже не в этом. Дело в том, что Ибрагим-паша не явился за брильянтами по совершенно иной причине. Ему было не до брильянтов, потому что… Тут Саад Сидки сделал небольшую эффектную паузу и через пару секунд закончил, словно хлыстом ударил, – потому что свадьба его сына расстроилась.
– О! – воскликнул Рахмани.
Господин Валид тоже не смог сдержать своего удивления. Загорский, однако, и бровью не повел.
– Судя по вашему виду, господа, об отмене свадьбы вы ничего не знали, – заметил он. – Насколько я могу судить, в газетах об этом пока тоже ничего не писали. Вопрос: откуда столь интимное дело известно господину Сааду Сидки?
Саад Сидки только плечами пожал. Он – директор полиции, его работа состоит в том, чтобы все знать. Загорский, однако, заметил, что при этих словах Рахмани отвел глаза в сторону. Несколько секунд молодой человек смотрел прямо на префекта, потом поднял руку, подзывая официанта. Вместо официанта, однако, подошел сам хозяин заведения и услужливо склонился к Загорскому.
– Скажите, почтенный, вы говорите по-французски? – спросил русский гость.
– Разумеется, мсье, – отвечал хозяин по-французски.
– Известен ли вам Ибрагим-паша?
Лицо египтянина расплылось в почтительной улыбке. Кто же не знает Ибрагима-пашу? Это
