воздушна. Раз-два, раз-два. Очень приятно – взаимно. Прическа-одуванчик, джинсики, маечка, кеды на босу ногу. Раз-два, раз-два. Ты как никогда вдохновлен и раскован. Раз-два.
Квас неожиданно спрашивает:
– Ты чего?
А ты в ответ:
– Задумался. Доставай.
Квас ловко скидывает автомат, снимает коробку и вынимает спрятанную под возвратный механизм зажигалку. Ты в свою очередь лезешь в подсумок, находишь заветную пачку. Закуриваешь и прикрываешь сигарету ладонью.
Слова тогда давались тебе легко – красивые, ничего не значащие слова. Ты балагурил. Она с готовностью улыбалась каждой твоей шутке. И было, было… Квас натужно кашляет и сплевывает желтый комок себе под ноги.
– На гражданке я б такое сроду курить не стал, – комментирует он.
Ты оглядываешься на напарника – лысого, со шрамом на лбу. Как же не похож он на беспечных пацанов из того лета, как же ты сам не похож на себя тогдашнего.
Август выстилал дороги горьковатым дымом далеких торфяных пожаров, звездами, яблоками. Вы бродили по старому парку… столетние тополя, вязы… шуршали до времени опавшей листвой… и засыхающие яблони. Ты подобрал с земли восковое крутобокое яблочко, потер его об рукав рубашки и с хрустом надкусил. Рот заполнила тягучая кисло-сладкая свежесть. Ты подбросил яблоко в воздух – сверкнула белая сахаристая мякоть – и ловко подбил его носком ботинка. Зеленый мячик прошелестел в листве и упал в траву.
Затяжной сигнал нарушает тишину, ты, кажется, даже заснул на ходу. Такое уже бывало. Ты снимаешь с ремня телефонную трубку и подключаешь ее к металлической коробке извещателя. Дождавшись голоса оператора, отвечаешь:
– Товарищ оператор, в патруле без происшествий, старший патруля ефрейтор…
– Ты куда пропал?
– Никуда, – ты невозмутим, – извещатели ж не все работают.
– Давай второго!
Ты протягиваешь трубку Квасу, тот морщится и нехотя докладывает:
– Младший патруля рядовой Кваснов, – отключает трубку. – Прапору хорошо, жопу пригрел, а нам тут втухай под дождем. Какой смысл то и дело трезвонить, куда мы, на хрен, денемся с подводной лодки?
Побег с периметра – дело, конечно, гиблое. Полк поднимут по тревоге, все пути перекроют. Только вот ополоумевший солдатик с боевым оружием в руках и за короткое время может таких дел натворить, что чертям тошно станет. Так что, товарищ прапорщик, торчите в своей дежурке, каждые пятнадцать минут получайте доклад о том, что «в патруле без происшествий»; потерпите еще годок-другой, а там, глядишь, и долгожданная пенсия.
То зеленое крутобокое яблочко неожиданно вспомнилось тебе с месяц назад на затянувшихся разведучениях. Заканчивалась вторая неделя полевого выезда. Машина за вами почему-то не пришла, оставалось переждать еще одну
