стало достаточно. Сам он лично привозил на Парвус нескольких желтоглазых.
Тогда Медея изредка стала замечать необычных людей на улицах подземного города, но их были единицы. А во Внешнем городе их становилось все больше. Сейчас уже никого не удивляли желтоглазые, стягивающиеся к рынкам ради торговли. Затем девушка познакомилась с Хакки. Старик казался ей милым. До тех пор, пока не обворовал их с отцом, когда они спали.
Фейт нашел его и, предварительно поколотив, вернул домой к рыдающей Ронде. Все закончилось тем, что они напились вусмерть и лежали синие на полу. Так и помирились. Находящаяся в компании грустной бывшей проститутки три дня, Медея обрадовалась возвращению Фейта и взяла с него обещание, что он никогда больше не оставит ее одну с Рондой.
Слово свое отец держал. И когда у него возникала нужда оставить ребенка надолго, то нянькой Медее становилась Кларисса. Пожилая женщина много курила, ругалась, но была веселой и рассказывала девочке кучу историй, поэтому Медея любила оставаться в ее компании.
Хакки, вышедший из единственной соседней комнаты, вскинул длинные руки в приветствии. Медея привычно подалась вперед, пока тот, не прикладывая губ к шлему, отвесил ей два поцелуя в условные щеки. Указав раскрытой ладонью на пол рядом с каменным низким столиком, старик сел напротив в одной разваливающейся тряпке, обвивающей его тело.
Медея послушно переместилась от генератора к столику, оперев голову на руку в перчатке. Ронда засуетилась с готовкой.
– Что хочешь узнать сегодня? – поинтересовался Хакки, в руках которого оказались цветные карты.
Про гадание девушке рассказал именно он. Выжившие люди поверхности сохранили много суеверных традиций, передаваемых из поколения в поколение. Старик зарабатывал этим себе и жене на жизнь. Медея не верила в подобные вещи, но коротать время до утра это помогало, поэтому она задумалась над вопросом.
– Расскажи про здоровяка, которого я встретила сегодня, – буркнула девушка, морщась. Челюсть до сих пор болела из-за удара о колено.
Хакки ловко тасовал цветные карточки и лукаво улыбался. Медея сдвинула, протянутую в ее сторону потрепанную временем, колоду карт.
Морщинистая сероватая рука выложила три картинки на стол. Прикрывая глаза и делая глубокий вдох, старик плавно качнулся. Его ладонь зависла над изображением, будто пыталась услышать, что скажет с нее нарисованный мужчина с семью жезлами.
– Неодобрение со стороны окружающих, – Хакки двинулся к следующей карте, – болезненная любовь, – рука дернулась дальше, – смерть.
Медея облокотилась всем весом на стол и воодушевленно спросила:
– У меня получится его убить?
– Карта смерти толкуется не только в прямом значении. Также это может означать: переосмысление, перерождение, переход на новый этап, – сообщил старик, открывая желтые глаза.
Медея разочарованно проворчала, задумчиво
