ко лбу, дабы рассмотреть нарушителя.
Там никого не было.
Воин нахмурился сильнее и пробормотал:
– Куда он делся? Наглый оборванец.
Остаток пути до ворот войско прошло в тишине. Топот тысячи ног гулко отдавался в окружающем безмолвии. Наконечники длинных копий грозно сверкали в ярких лучах солнца. Лица бойцов застыли, будто камни, нацепив поверх маску торжества. Зеленая роща справа от дороги встречала их в молчаливом приветствии. Словно сама природа разделяла сей торжественный момент. Слева вяло покачивалось пшеничное поле.
Деревянные ворота медленно, словно с неохотой, стали отворятся. За ними уже можно было разглядеть Восточную площадь. Войско вышел встречать командир гарнизона со своими подчиненными. Те уже выстроились в почетном карауле.
Взгляд Фу мимолетно скользнул по острым кольям, воткнутым в землю перед стенами. На секунду ему почудилось, что он вновь видит головы, насаженные на них. Искаженные в предсмертной агонии лица с остекленевшими глазами покрыты кровавыми разводами, а рты перекошены гримасой ужаса и отчаяния… по округе проносится крик…
Воин вздрогнул и мотнул головой. Наваждение исчезло. Нахмурившись еще сильнее, Фу продолжил путь, проходя сквозь арку ворот. Он дал себе зарок отдохнуть с дороги сразу, как доложит вану о победе. Доложит лично.
«А потом в постель. Слишком много чудится в последние дни».
Завидев достопочтимого гуна, Танцзин, худощавый, с зашуганным видом, глава стражи ворот низко поклонился. Военачальник вскинул руку, приказывая бойцам остановиться. Те незамедлительно повиновались. Шум шагов резко стих, погружая округу в тишину. Проход между стен был достаточно узок, поэтому многие воины остались стоять с внешней стороны, безропотно ожидая, когда им позволят зайти.
– П-покорнейше п-приветствую тебя, гун Фу, – промямлил Танцзин, не поднимая глаз.
Воротник сильно нервничал в присутствии знатных господ. Вот и сейчас его лоб, помимо воли, покрылся испариной, а пальцы за спиной сплелись в причудливый узел. Ладони вспотели и дрожали.
– Духи и Шанди благоволили нам, – сурово бросил Фу, окидывая того холодным взглядом, – у великого вана теперь не осталось врагов. Хучен будет дальше процветать.
– Р-радостная в-весть для в-всех н-нас, – заискивающе улыбнулся Танцзин, не смея поднять взор выше подбородка гуна.
– У великого вана Лаоху достойные предки. Надо возложить дары им в Храм в честь победы.
– Уверен, ч-что без т-тебя н-не п-получилось бы о-одержать п-победу, гун Фу, – польстил воротник.
Военачальник сдвинул брови. Лесть он не любил и с Танцзином старался не пересекаться. Какая досада, что именно его караул заступил на пост в день их возвращения.
– Кто пустил оборванца на стены? – резко осадил он.
Танцзин вздрогнул и невольно вскинул взор, встретившись глазами с суровым ликом Фу.
– К-какого о-оборванца? – промямлил он.
– Это
