потом и вторую лапу мне протянула.
Мля…
Стыдобища-то какая…
Мне стыдобища, а не неграм и обезьяне…
Я чуть не бегом от клетки с неграми и обезьяной отбежал. Матерясь про себя в сторону слонов зашагал. Черт меня к этим слонам дернул!
Чуть из-за всех этих дел на соседнюю клетку не налетел. Как говорится, поспешишь – людей насмешишь.
Там было – ещё хуже…
Посреди клетки что-то типа постамента было устроено. Ну, как тумба в цирке у тигров. На тумбе невысоконькая негритянка как танцовщица в музыкальной шкатулке топталась, себя со всех сторон показывала. Бедра, а особенно её ягодицы, имели огромные жировые отложения, зад просто горой выпирал. Я, как врач, сразу ей диагноз поставил – стеатопигия. Есть такая генетическая особенность. Чаще в Африке встречается. У племен бушменов, зулусов и готтентотов женщины с такими выдающимися выпуклостями первыми красавицами считаются.
Вокруг тумбы в клетке – обезьяна расхаживает. Задница у неё… опять же выдающихся размеров. Намек весьма тонкий.
В общем, не пошел я дальше. Хрен с ними, со слоновьими ногами. Пусть хоть как в суставах изгибаются.
Развернулся я и вон из зоопарка вышел.
Что творят, суки! Людей вместе с обезьянами в клетки сажают!
Нет, требуется им чистка в пламени мировой революции, надо им мозги в серной кислоте промыть за такие дела.
Настроение у меня было испорчено и я решил пивка выпить. Смыть с души грязь налипшую.
Ишь, устроили тут такое…
Зла не хватает.
Глава 5 Хорошо, но мало
Из рассказов князя Александра Владимировича я знал о Берлине, как об одной из мировых столиц пивоварения. Князенька не только высокой кухней потчевался, но не чурался и чего-то местного, автохтонами любимого. Берлин у него с сосисками и Berliner Weisse был связан.
Непрозрачное, кисловатое, с низким содержанием алкоголя… Но, по словам князя, его распробовать надо было. Германские императоры такое пиво любили, не говоря уж про простонародье.
Мне германские императоры не указ, но попробовать этот сорт пива очень хотелось. Как же, князь рекомендует. Я вкусам Александра Владимировича доверял.
Опять же, по его словам, в Берлине почти четыре сотни пивоварен и торгуют пивом чуть ли не на каждом углу. Пиво – народный германский напиток.
Однако, Великая война внесла свои коррективы, мужского населения в Берлине значительно убавилось и пиво пить стало некому. Пивоварни одна за другой, буквально наперегонки, закрываться стали. То же можно сказать и о пивных заведениях.
Закрыто.
Закрыто.
Закрыто.
Куда не ткнись – избушка на клюшке.
Наконец – работающее заведение.
Темновато, грязновато, пол из красного кирпича подмести бы не
