почти полная луна и тихий теплый ветерок, такого ветра больше нигде нет, только в их краях. Зашуршал песок под чьими-то торопливыми шагами, заскрипели колёса детской коляски. Она…
– Не страшно одной по ночам гулять в такой темноте? – спокойно спросил Митя, сделав шаг на встречу к подошедшей девушке.
Зина даже подпрыгнула слегка от испуга, а, поняв, кто тут, сразу напряглась, нежное личико стало удивительно суровым:
– Что ты здесь делаешь, Митя? Не тебе беспокоится о моей безопасности.
– А кому, Виктору что ли? То-то я смотрю, он заботится, на скамейке Аньку обнимая. А ты с ребёнком возишься…
– Ну причем тут Виктор? – голос Зины начал дрожать, но она собралась и спокойно выдохнула. – Мне пора домой, а то Андрей проснуться может…
Девушка начала было обходить Митю, но парень снова преградил ей дорогу. Он попытался встать между ней и коляской. Они оказались так близко, что теперь девушке пришлось бы запрокидывать голову назад, приди ей в голову мысль заглянуть в глаза собеседника, но смотреть ему в глаза она не могла.
– Прошу тебя, оставь меня, уйди. Тебе что доставляет удовольствие мучить меня? – она больше не могла оставаться сдержанной и рассудительной.
– Мы не разговаривали и не виделись полтора года, и ты не рада меня видеть? – с насмешкой спросил Митя.
Сердце у него уже бешено стучало, удивительно, что она этого не слышит. Действительно, зачем он мучает и себя, и её. Лучше было бы, конечно, не встречаться, не разговаривать…
– Мне, наверно, не надо было приходить сегодня в клуб. Ещё слишком рано, но я так устала сидеть одна в четырех стенах, даже поговорить не с кем! Андрюша ещё слишком мал, чтобы быть хорошим собеседником, – Зина улыбнулась, заглядывая в коляску, где мирно посапывал маленький человечек, сладко почмокивая. В глазах её читалась невероятная нежность вперемешку с безграничной грустью.
– Да нет, ты не должна мучиться одна. В конце концов, если мне больно видеть тебя, почему ты должна сидеть дома. Это мои проблемы.
– А тебе больно меня видеть? – в голосе Зины промелькнула надежда.
Что мог он на это ответить? Взяв нежно её за подбородок, он поднял к себе любимое лицо, которое преследовало его во снах уже почти два года, и заглянул в бездонные глаза.
– Неужели я тебя больше не волную? – Митя ласково погладил её щёчку.
– Да… то есть, нет.
Но он её уже не слышал. Его рука скользнула вдоль её спины, прижав за талию хрупкое женское тело, её губы были такими же мягкими и теплыми, как в той, другой жизни… Ему так их не хватало.
Поцелуй становился всё более настойчивым, Митя всё крепче и крепче прижимал девушку к себе. Тут он почувствовал, как её нежные ручки нерешительно легли на его широкие плечи, как будто смущаясь своего невероятного распутства. Что это? Минуту назад она была такой чужой и недоступной, а сейчас она ему отвечает?
Он,
