он мне точно не предложит. А если и да. Разве я смогу работать вместе с ним? С человеком, что когда-то разбил мое сердце.
На этот раз мужчина медлит значительно дольше. Я почти ощущаю, как его цепкий взгляд шарит по моему фигуре. Неужели узнал? Со спины? После стольких лет! Быть такого не может.
– Я не читал, – наконец отвечает, заметно изменившимся голосом, и меня пробирает до дрожи. Как бы в обморок не грохнуться. Нельзя. Как я смогу тогда удрать отсюда? – Времени, знаете, нет. Дела. Может сами представитесь.
«А может я пойду?» вертится на языке. И ноги уже сами хотят двигаться в направлении двери. Но он произносит:
– Вам ведь нужна работа? У нас отличные условия и высокая заработная плата. А также премии каждый квартал, но для этого вам надо пройти собеседование.
– Нужна, – киваю.
Действительно нужна. И вообще. Чего я запаниковала? Во-первых, он и правда может меня не узнать. Сколько в мире Колесниковых Вероник? А, во-вторых… даже если узнает, самое страшное, что меня ждет, это отказ в работе. Не больше. Столько лет прошло. Ему вряд ли сейчас от меня еще что-либо нужно. Возможно, он женат? Дети?..
При мыслях об это болезненно колит в груди, но я справляюсь. И не с таким за последние несколько лет справлялась. Жизнь меня вообще не баловала. Сначала детдом, потом незавидная жизнь матери-одиночки. Но я ни о чем не жалею. Не жалею, что отказалась от аборта. Не жалею, что родила от него сына.
И работа мне нужна. Он прав. В первую очередь, чтобы воспитывать его ребенка. И это справедливо. Есть в этом даже какая-то кармическое возмездие, что именно он будет платить мне зарплату, по сути, давать деньги на воспитание собственного сына. А я не могу из-за какой-то глупости, из-за прошлого, что так и не стало будущим, упускать свой шанс.
– Так как вас зовут?
– Меня зовут Вероника, – разворачиваюсь, – Колесникова Вероника Сергеевна. А вас?
Хочется прикрыть глаза и не смотреть. Не смотреть в бездонные, как самое-самое летнее безоблачное небо, глаза. Они ничуть не изменились.
Почему они, черт возьми, ничуть не изменились? Не потемнели? Или, наоборот, не выгорели, став блеклыми? Кажется сейчас они сияют даже еще ярче.
И почему не изменился он? Вернее изменился. Стал еще лучше. В нем больше нет юношеской дерзости и наглости, лишь суровая мужская суть. От которой перехватывает дыхание. От которой сердце начинает стучать в груди быстрее. И ноги приклеиваются к полу, пока я смотрю, не в силах пошевелиться. Смотрю на него.
Мою прошлую боль. Мою прошлую любовь. «Моего» Зураба.
Глава 6
Минута тянется вечностью. В его невероятных глазах приговор. Узнавание. Злость. Ненависть. Последние два мне совершенно не понятны. Не нравится, что встретился со мной? Только я ведь его не бросала. Не предавала. Все как раз наоборот. Или ему просто неприятно вспоминать об этой странице своего прошлого?
Интересно, он думает, что я послушалась его отца и сделала аборт? Ему безразлична судьба собственного ребенка? Хотя, о чем это я? Ведь он сам от него отказался.
