style="font-size:15px;"> – Ускоряйся. Через пять минут выходим. Нас ждут в клинике, – он взглянул на часы.
Ада подавилась кусочком сыра. Мучительно мыслительная активность отобразилась на раскрашенном лице.
– Мне понадобится час, чтоб привести себя в порядок.
– Зачем? – он пожал большими плечами, промокнул рот салфеткой и с усмешкой уставился на родственницу: – Мне нравится. Ты старалась. Я оценил. Пусть другие порадуются. Почистить зубы и в путь.
Ада уцепилась за последнюю фразу.
– Мне нужно в свою комнату. Почистить зубы.
– В твоём случае хватит полоскания. На остальное нет времени.
Павел поднялся, опередив её намерение рвануть в дверь.
– Стесняешься показать миру такую красоту? – в глазах плясало отражение его личного ада. – Я выдержал и другим придётся! – он опёрся спиной на косяк, демонстративно перекрыв выход.
– Издеваешься? – она скрестила руки на груди. – Никуда не пойду в таком виде! – Получилось не убедительно. Пришлось расслабиться.
Паша оттолкнулся спиной и стал надвигаться, с грацией охотящегося хищника.
– Я предупредил, что после завтрака сразу в клинику. Поедешь как миленькая!
Стоило Аде отставить в сторону чашку с кофе, как попала в захват сильных рук. Она болтала ногами, свисая из подмышки хозяина дома.
– Ты не имеешь права! – Она отчаянно сопротивлялась.
Устраивать демарш в доме и знакомиться с Москвой в виде ведьмы – разные вещи.
– Ещё как имею. Ты мой подарок! Забыла? – он подбросил добычу вверх словно пушинку и подхватил второй рукой под коленями.
Взгляды серых и голубых глаз встретились. Ада хотела ответить: он из тех, кто силой берёт, что хочет, но промолчала.
Паша громко смеялся, направляясь к парадному выходу.
– Не дай Бог ночью встретить. Поверю, что ты послана в наказание Адом!
Холодный ветер прошелся по голой пояснице
Она сопела, не зная, что на это ответить. Неужели сложно произнести доброе слово? Обидно, что принимают за вредного ребёнка.
– Сам сказал – зажги!
– Разное у нас с тобой понятия о свечении, – Павел нахмурился, заметив влагу в голубых глазах.
Строит из себя Рембо, а сам каким был в её возрасте? При любой возможности старался пустить пыль в глаза симпотным девушкам.
Пухлые губы дрожали. В девичьей голове возник закономерный вопрос: чем она хуже силиконовой Дины?
– Как умею… – зареветь не позволила гордость. Совсем в других объятиях родственника хотелось бы оказаться. Сладкое томление тянуло низ живота, а в душе страх запрета. Напугана тем, что нельзя?
Он не удержался. Горячие губы коснулись кончика холодного носика. Заряд электричества, через кровь ударил в пах. Пришлось на секунду остановиться. Настолько острой была пульсация наливающегося органа. Он процедил воздух сквозь зубы, перед
