эта особенность мифов, как предопределенность возродится в форме неомифа. На мой взгляд, такую же предопределенность можно сказать и в отношении трансформации мифа в фантастику, а неомифа, соответственно, в научную фантастику.
Нужно отметить, что в свое время И.А.Ефремов не считал фантастику «преднаукой», открывающей науке новые пути. Ученые обращаются к фантастике, когда их воображение тревожит яркая идея, а «доказательных аргументов», ее подтверждающих, не существует. Публикуя свои фантастические произведения, они продолжают надеется на то, что когда-либо появятся необходимые доказательства. Жизнь и практика подтверждает, что такие надежды иногда сбываются, а потому в науке важно учитывать предысторию идей, высказанных в научно-фантастических произведениях, а также предысторию пути их в фантастику. В этом плане, прав Л.Е.Этинген, который считает, что фантасты «подхватывают» научные идеи, витающие пока в воздухе».
Размышляя над путями дальнейшей биологической эволюции человека, И.В.Муравьев и В.С.Бойко пишут: «В области отыскания новых возможностей преобразования мира и человека несправедливо жаловаться на отсутствие теорий и гипотез, непосредственно питающих сейчас фантастику». Для «НФ-философии» важно использовать любой фантастический контент. При этом она опирается на такую технологию, как дефантастизацию. Как известно, разновидностью дефантастизации является прием антитайны. В этом аспекте, широкое поле научного интереса и поиска у многих авторов попала мифология, как жанр, охватывающий жизнь наиболее широко и целостно. Нужно отметить, что именно в этом жанре всегда буксует «грань возможного».
Сегодня уже не подлежит сомнению существования таких явлений, как античастица, антивещество, антимир. Но этот «рывок за грань» сопряжен с необходимостью выработки новых научно-художественных принципов. Незыблемым остается то, что фантасты, пришедшие в фантастику и философию из науки, умеют вносить в фантастические сюжеты психологическую правду научного мышления и широчайший научно-мировоззренческий кругозор. По-видимому, корни «анти» следует искать не в злонамеренности фантастов, а в парадоксе самой науки. Рассуждая вокруг «анти» фантасты идут впереди ученых, которые обязаны сопоставить «анти», а потом найти и утвердить новую истину. Для фантастики характерно такие перевороты и турбулентного состояния. В пафосе отрицания научных законов и принципов, фантастика замахивается на перезагрузку новых законов и принципов. Между тем, это новация – новация перехода от экстраполяции конкретных истин к своеобразной экстраполяции дальних прогнозов, исходя из принципа «А почему бы нет…?
Сказанное легло в основу издания серии «Сциентизм / АнтиСциентизм» (5 тт.), в которую включены следующие произведения: «Жизнь / АнтиЖизнь» (2019), «Смерть / АнтиСмерть» (2020), «Сфера / АнтиСфера» (2021), «Контекст обоснования / Контекст открытия» (2022), «Религия
