его способ выжить в неблагоприятных жизненных обстоятельствах и он закрепился в качестве ведущего стиля поведения.
Жертву гнев либо затапливает, либо его совсем нет, а значит, такой человек не может за себя постоять. И тот, кто не умеет злиться, и тот, кто часто злится, – оба безмерно хотят любви. Взрослая позиция – это умение регулировать свою агрессию: где актуально – включить, где неактуально – убрать. Ни радикальный отказ от злости, ни постоянный гнев не помогают жить счастливо, потому что это возможно только из состояния «Взрослый».
Угодничество
Жертва добывает любовь «окольными путями»: не говорит «нет» (то есть старается быть классной, угодить), делает другим хорошо, даже если они не просили. Ей нельзя никого разочаровать, поэтому у нее нет свободы и выбора. Вместо того, чтобы заняться своей жизнью, мазохист занят тем, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Он очень хочет, чтобы окружающие оценили его подвиг, но что-то они не торопятся. Дети принимают как должное, работодатель только наваливает все больше дел, – чаша терпения переполняется, а любви все нет, и тогда Жертва «становится коллектором» и начинает требовать «проценты по кредиту».
К угодничеству зачастую бонусом добавляются завышенные ожидания от других. Жертва ждет, что окружающие будут с ней так же нежны, как она с ними. Но люди-то ее ни о чем не просили и на «проценты по кредиту» не подписывались. Им казалось, что Жертве в радость о них заботиться, а она все это время ждала любви и благодарности в ответ. В итоге с обеих сторон – агрессия, разочарование, обиды – драматический финал любой не проговоренной стратегии.
Низкая самооценка
Детство человека с Жертвенным Я было отнюдь не идеальным: обычно ему не удалось побыть счастливым любимым ребенком, поэтому и сейчас нет возможности стать уверенным устойчивым взрослым – нет надежного фундамента. Представляете, еще в первые два года мы определили на уровне чувств: любят нас или нет, рады нам или нет. В это время формируется базовое доверие или недоверие к миру. В первом случае мы растем уверенными в себе, во втором – нет.
Травмирующий родитель обычно искореняет способность ребенка плакать и злиться, и дитя начинает стыдиться своих проявлений. Невыплаканные слезы и невыраженный гнев в конечном счете оборачиваются против малыша в виде самоотвержения. Человек с жертвенным мышлением осуждает себя, а порой и вовсе считает полным ничтожеством, он все время «должен быть каким-то», но «таким» себя не чувствует. Саморазрушение – одно из тяжелейших последствий неблагополучного детства.
У Жертвы постоянно низкая самооценка, она воспринимает себя как ребенка или подростка, как будто она младше своих ровесников. Другие люди всегда кажутся умнее. Это такой способ перекладывания ответственности – и не думаешь, и за последствия не отвечаешь, ведь они как бы старше, опытнее, они и виноваты, если что. Жертва даже говорит так, как будто сразу обесценивает себя:
Я
