легче жить.
– Моя милая дурашка, – Вика улыбнулась и погладила Кристину по голове. – Ты думаешь, что все так просто.
– А разве нет? – Кристина посмотрела ей в глаза.
– Нет. Мама не поверит мне, она скажет, что я все сочиняю, что это мои девичьи страхи, или просто обвинит, что я сама к нему лезу.
– И даже так? – изумилась Кристина.
– Да. Ведь он с ней очень ласков и обходителен, при ней он даже ни на кого не повышает голос. Но стоит ей только уехать ей на несколько дней, как он превращается в какое-то чудовище, которое не возможно ничем остановить. Он заваливается домой в стельку пьяный, иногда даже со своими друзьями, и беснуется дома пока до приезда мамы не остается один день, за который он приходит в себя, вымывает всю квартиру и снова становится белым и пушистым, прям лапочка какой-то – горько усмехнулась Вика.
– А может, тогда расскажем все моей маме?
– Нет, – качнула головой Вика. – Я не хочу.
– Но она же может помочь тебе.
– Чем? Она не сможет заставить маму бросить эту тварь.
– А если моя мама поговорит с твоей мамой, и она ей поверит.
– Нет, – цыкнула Вика. – Я знаю свою маму, она скажет твоей маме, чтоб она не вмешивалась в ее дела. Моя мама просто ненавидит, когда ей хоть кто-нибудь говорит, как надо ей жить, когда начинают учить ее жизни, давать советы, открывать глаза на правду. Она свирепеет тогда, словно бешенная собака, готовая кинуться драться на любого, кто будет рядом.
– Но что же нам тогда с тобой делать? – растерянно спросила Кристина.
– Не знаю, – пожала плечами Вика. – Я пока от него отбиваюсь, да он и не сильно пристает.
– Но в один ужасный день может случиться…
– Может. Но будем надеяться на лучшее…, – Вика погладила Кристину по голове.
– Дзинь, дзинь…
Раздался следующим вечером звонок в дверь, когда Вика, Кристина и ее родители сидели за столом и ужинали жареной картошкой с помидорно-огуречным салатом.
– Кто это? – спросил Георгий Петрович у Кристины.
– Не знаю, папа, – ответила она.
– Ты кого-нибудь ждешь?
– Нет.
– А ты? – спросил Георгий Петрович у Вики.
– Кто же ко мне сюда может прийти?
Дзинь, дзинь, – повторился звонок.
– Кто же это тогда может быть? – Галина Васильевна встала из-за стола, прошла в коридор и открыла дверь. – Какими судьбами? – спросила она у стоящего на пороге Жени, который был полностью трезв, от него не несло даже перегаром. Одет он был в белую рубашку и черные брюки.
– Я за Викой, – спокойно ответил Женя.
– С чего вы взяли, что она у нас?
– А где же ей еще быть, не на луне же, – ухмыльнулся Женя.
– Но ее у нас нет.
– А вы уверены?
– Вы считаете меня сумасшедшей, и не знающей
