а ремингтоны и маузеры лежали, пока, на складах. Сейчас у меня было десять пулемётов Максима, четыре горные пушки, с половиной боезапаса к ним, пятьсот исправных револьверов, и тринадцать тысяч однозарядных винтовок, а к ним, вдобавок, пять тысяч магазинных, с магазином по пять патронов.
А вот воинов, было намного меньше, чем оружия. Две тысячи испытанных воинов, тысяча молодых бойцов, и сотня лучших диверсантов, вооружённых короткоствольными двустволками, называемыми «лупарами», и, вдобавок к ним, револьверами. Револьверов было по два на брата, у тех, кто не имел ружья, и по одному, у тех, у кого было ружьё.
Командовать ими я назначил пигмея Жало, так хорошо зарекомендовавшего себя в партизанской и диверсионной войне. Карьеру он не стремился сделать, так что командир сотни, это его устраивало, мне же и лучше.
Было ещё и пять тысяч пленных негров, бывших французских тиральеров, с которыми я не знал, что делать. В итоге, предложил им перейти на мою сторону, пообещав смерть, или крест… коптский. Я не ошибся в них, все они выбрали принятие христианства, ревностные, блин… адепты веры. Не все из них пожелали остаться воинами, многие оказались умельцами, и перешли в мои мастерские, кому, что было по душе, либо работать на поля.
В сельском хозяйстве, меня радовал прогресс, а также появившаяся возможность хранить в запасе продовольствие, для чего, с помощью русских, были сделаны склады. Это позволяло мне расширять посевы, вокруг всех моих городов и небольших селений, и не бояться, что урожай пропадёт. Ведь лень негров и появлялась из-за того, что у них не было возможности хранить большие запасы зерна. А влажный и жаркий климат не позволял хранить мясо в больших количествах. Вот они, зачастую, и бедствовали, из-за этого, и своего, укоренившегося веками, менталитета.
Благодаря появившимся запасам, даже пришлось наладить небольшой натуральный обмен, устраняя дефицит продуктов, или предметов обихода быта негритянского населения других районов.
За всем этим следил Бедлам, и совет старейшин, в который входили представители всех племён, которые жили на подконтрольной мне территории.
Вернувшись с победой, я стал свидетелем негритянских разборок, проходивших в городе Бырр. Там собралось пять, или шесть, разных племён, с разными верованиями и ритуалами, пришедшими из глубины веков. Не все ещё приняли православие… сволочи.
Дело дошло до обоюдного смертоубийства. Никто не трогал народ банда, ведь вождь, и почти все военачальники, были пока из него, но вот между остальными племенами, волею судьбы согнанными вместе, пошли дикие разногласия.
Оказывается, группа племён банту, не любили племена азанде. А макарака ненавидели бари. Я подоспел уже почти к концу разборок. Первое, что я сделал, это выгнал всех участников и соучастников, вместе с их семьями, из города, в саванну.
Затем, приступил к воспитательному процессу. Воспитательный процесс, это чудо из чудес, а здесь это отсутствовало. В итоге, зачинщики были привязаны к позорным
