давление и на вечно пьяного деда, просила оставить ее в покое и дать помереть спокойно. Аня прижала к щеке ладонь и с ненавистью взглянула на мать, но та отвернулась и начала перебирать на стуле свое жалкое барахло, и сама она была такая жалкая, что аж противно было на нее смотреть. Аня вышла из комнаты и пошла собирать вещи. Набила два пакета, остальное заперла в гардеробе, хотя открыть его – раз плюнуть, но сейчас ей было все равно. Побежала на станцию, электрички еще ходили. По пути заскочила в телефонную будку и позвонила Вадику, сказала, что сейчас приедет. Вадик удивился и ответил, что будет ждать и добавил, что мать его вторую ночь не появляется дома.
Вадик встретил ее, зареванную, спросил, что случилось. Аня вкратце рассказала ему и добавила, что домой не вернется. Вадик обрадовался, засопел и сразу полез ей в трусы, подталкивая к дивану, Аня в ужасе отшатнулась и даже взвыла от возмущения. Ну как же так можно? Ведь ей так плохо – ее обидели, ударили, унизили, она пришла, чтоб ее пожалели и сказали, что все будет хорошо, а вместо этого ее подталкивают к дивану, чтобы вставить в нее свой неприкаянный стручок, коли уж приехала. Аня снова заплакала. Она и так-то особенно не увлекалась интимом – с Вадиком ей все это было неинтересно и даже в тягость, а сейчас ей так плохо, но он, козел похотливый, ничего и понимать не хочет. Неужели хотя бы сейчас нельзя оставить ее в покое? Вадик обиделся и лег спать. Аня еще поплакала, потом умылась холодной водой и легла рядом, завтра надо было рано вставать на работу. Вадик недовольно сопел, Аня отвернулась к стене и подумала: «Пошел в жопу!»
На следующий день они помирились и решили, что как только Ане исполнится восемнадцать, они сразу пойдут в ЗАГС и подадут заявление. Ждать надо было еще три месяца. Через две недели Аня решила съездить домой, забрать оставшиеся вещи. Отпросилась с работы – она хотела поехать прямо с утра, в будний день, чтобы никого не застать. С опаской зашла в темную прокуренную квартиру, прошлась по комнатам. Дома никого – все на работе, гардероб, как ни странно, был заперт. Аня собрала огромный тюк, куда поместились и куртка, и зимние сапоги, и свитера с шапками и варежками. Вышла из квартиры, повернулась и плюнула в дверь – пропадите пропадом! Потом поймала такси и уехала уже навсегда.
В августе Вадик устроился на работу в какой-то НИИ помощником чертежника с зарплатой в тридцать пять рублей. Туда его запихнула мать благодаря своим бесчисленным знакомствам и сказала, что это временно, пока он не подыщет хорошую работу. Вадик уходил к девяти, в обед уже возвращался, все выходные был дома и искать другую работу не торопился. Свадьбу им назначили на пятнадцатое января. Аня взяла на работе ссуду и у знакомой портнихи сшила белое шелковое платье, к платью купила шляпу с вуалью и белые лодочки с бантиками. Еще они с Вадиком заказали две «Волги», чтобы поехать на них в ЗАГС и на Красную площадь – возложить цветы к Могиле Неизвестного Солдата. В галантерее Аня купила несколько метров разноцветных атласных лент – украсить
