то пасторально даже.
Тишина.
На дальнем, правом берегу ни единой души. На удивление.
Обычно эти броды у Каширы были довольно оживлёнными. Но не сейчас. Видимо, это и насторожило молодого воеводу.
Наконец, не найдя к чему придраться, Андрей вернулся на коня и осторожно двинулся вперёд. В воду. Дабы форсировать Оку по броду. Обычному и совершенно привычному.
Метр.
Другой.
Десяток.
Третий.
Наконец его конь отчаянно заржал и начал заваливаться в воду. Вбок. По ходу течения.
Секунда.
И молодой воевода оказался в воде, уйдя под неё с головой.
Хорошо хоть конь его не придавил, и он свалился с него относительно безболезненно. Однако свалился.
Тряпки, надетые на Андрея, тотчас же намокли и потяжелели. Да и доспехи весили немало. Так что он сумел подняться и встать на ноги с большим трудом.
Поток воды не отличался особой скоростью. Однако его вполне хватало для того, чтобы, будучи по шею в воде, медленно пятиться в сторону от брода, дабы не быть им опрокинутым. На глубину. Имея все шансы утонуть. Ибо плыть в этом всём не было никакой возможности.
Шаг.
Ещё один.
Ещё. Ещё. Ещё.
Вода уже достигла подбородка и стала захлёстывать лицо.
И тут поток перегородила лошадь, а чья-то рука Андрея потянула к себе. Он не растерялся. Схватился за эту руку, а потом перехватился за луку седла, и лошадь медленно вынесла и седока, и прицепившегося воеводу к берегу.
Очень не хватало роста и мощи коню. Очень. Ибо он буквально на пределе сил с этим справился. Тяжело. Да и рост не позволял ему чувствовать себя на броде комфортно. Чай, не орловский рысак или фриз, а степная лошадка, пусть и крупная по меркам Степи.
Андрей лишь тогда, когда оказался по колено в воде, отцепился от луки седла и медленно побрёл вперёд. Дно было твёрдым. Однако ноги его едва держали.
Шаг.
Ещё шаг.
Ещё.
И воевода упал на колени, упёршись руками прямо в кромку воды.
Дышалось тяжело.
Пить не хотелось.
Совсем.
Казалось, что он напился разом на ближайшие несколько лет. Во всяком случае, нахлебался он настолько основательно, что от вида воды его подташнивало.
Откашлявшись, он уставился на маленькую лягушку, что сидела прямо там, куда, как ему казалось, он сплюнул в очередной раз воду. Выглядело всё так, словно это он её выплюнул. Размеры вполне позволяли.
– Тьфу ты, прости Господи! – пробурчал Андрей и перекрестился. Отчего чуть не упал, потеряв равновесие.
Наконец, собравшись с силами, он встал.
Окинул взглядом округу.
Люди его подгребали к берегу в основной массе. Кое-кого подмочили и вытаскивали их так же, как и воеводу, – на «буксире».
– Все целы? – спросил Андрей у выходящих из воды бойцов.
– Все, слава Богу! – воскликнул один всадников.
– Коней только потеряли… – грустно добавил другой и махнул рукой в сторону барахтающихся в воде животин, которых медленно сносило вниз по течению.
– Какого чёрта? Что произошло?
– Да Бог его знает…
– Вон, – махнул рукой Андрей – одного к берегу прибивает. Ходу! Ходу! Нужно осмотреть его ноги.
Подчинённые выполнили приказ и довольно скоро смогли осторожно вытащить на берег хоть и живого, но отчаянно хромающего коня, ржущего с такими нотками нескрываемой боли, что и не пересказать.
– Чеснок, – тихо констатировал Андрей, выдернув колючку из ноги коня. А потом уже громче добавил: – К бою!
Повторять приказ не требовалось.
Однако прошла минута. Прошла вторая. Третья. Но никто так и не напал.
Более того – от Каширы уже стали подтягиваться люди. Видимо, со стены заметили инцидент.
– В воду не лезьте! – крикнул им Андрей. – Чеснок!
Услышали.
Старая Кашира находилась на левом берегу Оки, в отличие от той, что вольготно раскинулась на правом берегу с 1619 года. Именно поэтому отряд тульского воеводы и город оказались по разные стороны реки. Но это не стало проблемой. Услышав про «чеснок», разбросанный на броде, каширские
