style="font-size:15px;"> – Ну – хожу, и что?
– Слушай, а ты можешь там одному… Ну, настучать как следует?
– Э-э-э-э-э… Обижает тебя, что ли?
– Да не-е-ет! Ещё чего! Чего ему меня обижать? – искренне удивилась она. – Тут другое дело. Сосед мой, Алёша Петровский, тоже туда ходит. Такой симпатичный, неженатый и инженер к тому же. Вот ты его побьешь, а я встречу около подъезда, пожалею, предложу к себе зайти, там йодом что-нибудь помазать…
– Алёна! – оторопел я. – А другого способа показать парню, что он тебе нравится, нет? Надо его об меня травмировать, а потом лечить обязательно?
– Ну-у-у-у, я подумала… Подожди, а что ты предлагаешь?
Вот же странное существо!
– Объясняю на пальцах! Готовишь пирожки, стучишься к нему в дверь, говоришь – я приготовила пирожки, нужно мнение авторитетное и мужское, пробуй. Он пробует, говорит: ах, какое объедение, а ты ему – у меня еще много, заходи на чай! И если ты ему нравишься, то даже если это будет самая ужасная выпечка в мире, он не откажется зайти.
– Эй! Дурак набитый, нормальная у меня выпечка. Какой ты противный человек, Гера! – она сунула мне в руку очередное письмо и уцокала каблуками в приемную. – Тьфу на тебя!
Может, сегодня какая-то особая фаза луны? Или магнитные бури? Алёнка чудит, еще и письма эти… Третье, кстати, по степени сюрреализма и изяществу слога вполне соответствовало первым двум:
«Дорогая редакция! Даже уже не знаю, что и делать, справедливости найти не могу. Я купила рыбу из нашего опытного рыбхоза, который в самом конце улицы Гвардейской, где посадки и пруды. Купила на крупную сумму денег, из бочки, на нашем рынке. Принесла домой, начала чистить – а карп воняет химией! Рыбу скормила котам, целую неделю их кормила, пошла в субботу опять за карпом. Купила уже у других людей, но кажется тоже из нашего рыбхоза. И эти карпы тоже воняли химией!
Неужели рыбу чем-то обрабатывали, какой-то химией? Я потратила много денег на нее, и мне стало обидно. Я понесла рыбу в санстанцию, а там сказали, что никаких анализов у карпа брать не будут, живая рыба – это дело ветеринарной станции. А они могут у жареного карпа анализ взять, если бы я его, например, в кулинарии купила. Я понесла рыбу на ветеринарную станцию, а там сказали, что рыба уже мертвая, и побывала дома у меня. Говорят, может я ее чем-то обработала и принесла такую. А мертвой рыбой они не занимаются, они ветеринары, а не патологоанатомы. Карп, пока я его носила, совсем испортился, и теперь я не знаю, можно ли его куда-то еще отнести.
Помогите восстановить справедливость, наших рыбхозовцев надо наказать! И администрацию рынка, что пускают непроверенную рыбу продавать, и санстанцию, и ветеринарную службу. Спасибо за внимание!»
– Та-а-а-ак! – сказал я и разложил все три письма на столе, рядышком друг с дружкой.
Если письмо было бы одно, то, скорее всего оно пошло бы к черту. Анонимка и анонимка, мало ли у нас жалобщиков? Два письма – из одного и того же района – это уже настораживает. Но если три письма, и всё в пределах прямоугольника
