легкости одежд прозрачных я грущу,Блаженство горнее в отчаянье ищу,
И в сердце жаждущем все горше боль утраты.
Ивану Мачабели[45]
Сонет
Тебя терзали ведьм худые руки,
Тебя манили бесы, как Макбета,
Ночь с хохотом и хрипом до рассвета
Тебя гнала, и ты горел от муки.
Был верен цели ты душой больною,
Был паладином, рыцарем обета.
И Гамлет, околдованный луною,
На поединок вызывал поэта.
Зеленых звезд причуды, вспышки блажи,
Мечты тебя лучами жгли… Когда же
Принес ты леди Макбет это пламя,
Поблек Тифлис, Офелия в миражи
Тебя, окинув прядями, как пряжей,
Взяла из жизни нежными руками.
Триптих
Мне снится шея белая, лебяжья,
Касание парчи твоей и кожи!
Куда бежать от нежного миража?
Мне снится шея белая, лебяжья.
О, только б речи медленная пряжа
Текла, звуча то ласковей, то строже…
Мне снится шея белая, лебяжья,
Касание парчи твоей и кожи!
И Ганнибал бы взял тебя на ложе,
Увез бы в лунный холод Карфагена.
Любви твоей возжаждавший до дрожи,
И Ганнибал бы взял тебя на ложе…
Хотела б леди Макбет стать похожей,
И нож вручила б мужу… О, измена!
И Ганнибал бы взял тебя на ложе,
Увез бы в лунный холод Карфагена.
Сравнись, мой стих, с влюбленною Селеной!
Хрустальной шеи мучает загадка,
О, этот лик, желанный, незабвенный!
Сравнись, мой стих, с влюбленною Селеной!
Мечта взмывала, словно ветер пленный,
Ярмо любви нести легко и сладко!
Сравнись, мой стих, с влюбленною Селеной!
Хрустальной шеи мучает загадка.
Джоконда
Пятисотлетьем ранее – над Арно —
Не так же ли луна была светла?!
И нас любовь, как прежде, лучезарна,
Опустошила, к смерти подвела.
Так эта ночь, расширившись, блистала
Так страсть росла, сметая волнолом…
Твои уста в улыбке бледно-алой
Целуют память, спящую в былом.
И не было, и нет пути иного,
Одной судьбы нас обожгла печать,
И ждет создатель, призывает снова,
И снится сад Эммауса опять.
Не солнце ли Флоренции и ныне
Нам светит, уплывая на закат,
И, словно снег горячий, бело-синий,
На плечи крылья ангелов летят.
В родном кругу, на благодатном лоне,
Минувшее вернулось, и луна
В своем немом, сверкающем наклоне
Все так же ослепительно-бледна.
На синий берег нового прилива
Вновь наши тени вышли… В тьму и сонь
К тебе уходит сердце торопливо,
И я горю, и падаю в огонь.
Твоя улыбка – та же… Что могло бы
Ее стереть на ожившем холсте!..
Я
