в полиции и преступном мире уже ушли, кто на пенсию, а кое-кто и в мир иной. Да я уже и не успеваю побывать в день в трех-четырех местах, встретиться с несколькими доверенными людьми, получить сведения, взять документы. Может быть, ты согласишься и тут мне помочь?..
И вот уже два месяца Эрнесто постоянно встречался с несколькими честными офицерами полиции; с отошедшими от дел, чудом уцелевшими в войне мафиозных кланов, но сохранившими ненависть к «молодому выскочке Франческотти» бандитами и мелкими правительственными чиновниками, продающими по сходной цене интересную информацию. Разрозненные сведения, по капельке, складывались в фрагменты, фрагменты со временем все плотнее подходили друг к другу, вырисовывалась целая, с малыми лишь зазорами, картина.
Эрнесто хотелось, очень хотелось рассказать обо всем этом Розе, он знал, что именно она, как никто другой, сможет оценить и весь риск, и все благородство этих тайных его занятий. Но точно так же он знал, что не скажет ей ничего, не потому что боится довериться ей, а потому что не захочет подвергать смертельному риску свою пусть потерянную навсегда, но по-прежнему любимую женщину…
– Из газеты я ушел, работаю в рекламном агентстве, живу с мамой, – коротко сказал Рохас после довольно продолжительной паузы, во время которой они молча пили кофе и смотрели друг на друга.
– Короче ответить нельзя! – засмеялась Роза. – Эрнесто, я и вправду на тебя больше не сержусь, ты был хоть на одном моем концерте?
– Нет, но много раз слышал, как ты поешь, по радио. Чудесно!
– О, радио это – «консервы», ты должен меня услышать в живом исполнении. Через несколько дней у меня концерт в Большом зале, приходи, внизу тебе будет оставлен пропуск. Извини, попрощайся за меня с Сорайдой, я больше не могу ждать, спешу домой: внезапно заболела Кандида, сестра мужа.
Эрнесто похолодел: как раз сегодня утром молодой лейтенант Фабила, горячая ненависть которого к преступникам уживалась с прагматической разумностью, соединил воедино недавние, почти, кажется, случайные смерти четверых женщин и высказал предположение, что могут быть еще жертвы из числа тех, кто был когда-то близок с покойным лиценциатом Роблесом. Но ведь пять лет назад, когда Роблес играл столь зловещую роль для дома Линаресов, кто-то, кажется, упоминал тогда в разговоре, что сестры Линарес были влюблены в лиценциата, как кошки… А что если…
– Роза, это очень важно. Скажи мне, пожалуйста, а не была ли Кандида в свое время связана интимными отношениями с лиценциатом Роблесом?
– …Да. Но я не понимаю, почему тебя это вдруг заинтересовало. Роблес давно умер.
– Да. Но спустя пять лет после его смерти из жизни уходят и чуть ли не в один день! – три его любовницы и жена.
– Их убили?
– Трудно сказать однозначно, но кое-кто в полиции считает, что им помогли умереть, но доказать это почти невозможно.
Расскажи, как заболела
