а, нянечка детского сада кивнула в сторону широкого окна.
– Ой, – скривилась Оля. Достала уже эта бабушка. Такое ощущение что Маринку с утра пораньше сбагрить хотят. Как и Владика.
– Оля, ну как тебе не стыдно! Ты же воспитатель!
– Вот именно: воспитатель. И меня не надо воспитывать, хорошо? Внуков своих воспитывайте – содрогнувшись от налетевшего на неё словно смерч приступа возбуждения Оля, так и не дождавшись сообщения от Игоря ещё больше разозлилась, чудом не разломав ещё не старый «Самсунг». Ишь старая, учить вздумала. Хватает того что мать всем недовольна и постоянно визжит словно недорезанный поросенок: то ей денег мало приносит, то с запахом пришла. Хорошо хоть отец никуда не лезет. Впрочем он уже давно никуда не лезет. Живёт со своей страхолюдиной на соседней улице да и всё. И где он только такую откопал?
По возрасту в дочери годится, а по внешности… Еще неизвестно кто старше выглядит. Алкоголь просто обожает брать в плен особ женского пола, оставляя на лице присущий только ему несмываемый отпечаток. Она, Оля конечно сама не ангел, но не столько же пить! Задумавшись, ей с трудом удалось успеть сотворить на своем лице слабое подобие улыбки, прежде чем на пороге показалась почему-то бесившая её старушка с идиотским именем Агнесса, которая буквально волокла упирающуюся изо всех сил внучку, выплакавшую по всей видимости в это утро месячную, если не квартальную норму слёз:
– Доброе утро! – сумела как можно бодрее выдавить Оля, окидывая взглядом запыхавшуюся Агнессу Петровну.
– Не очень то оно и доброе! – пропыхтела та, пытаясь утихомирить все еще ревевшую внучку. А ну успокойся, говорю… – и шлепнув её по попе, бабушка, ожидавшая что Маринка успокоится, была искренне удивлена тем что кроха стала реветь еще больше.
– Маринка, ну чего ты? – и присев на корточки, Оля нежно погладила девочку по голове, пытаясь ее успокоить.
– Я Машу дома забыла! – сквозь слезы выдавила Маринка. А бабушка возвращаться не захотела – договорив, ребенок принялся реветь дальше, высказывая тем самым свою обиду.
– Ну конечно! Бабушка как всегда во всем виновата! И мать твоя такая же… Сколько раз можно тебе говорить что мы уже почти до остановки дошли, куда возвращаться! Да замолчи ты! – и размахнувшись чтобы ударить внучку еще раз, она вдруг устало махнула рукой. Да реви ты сколько хочешь.
– Ну не плачь, не плачь… – прижав Маринку к себе, Оля прошептала ей на ушко:
– А знаешь что?
– Ну что? – выдавила сквозь слезы кроха.
– А сегодня Лёша придет.
– Какой Лёша? Соловьев? – едва услышав это имя, Маринка заметно повеселела и принялась вытирать остатки слёз. А Кристина еще болеет? – со слабой надеждой спросила она.
– Да. Ну не плачь… – и принявшись гладить её по голове, Оля испуганно отскочила в сторону, не ожидая такой реакции девочки:
– Йес! – радостно выдала та, после чего, выдав несколько непонятных, смахивающих на танцы аборигенов Африки движений, позволила себя раздеть, пыхтевшей словно паровоз на станции Койданово в 1908 году бабушке.
Посчитав миссию выполненной, Оля вышла в коридор где спешно достала с кармана мобильник. Вот черт! – тишина. Вздохнув от досады она, не удосуживаясь теперь состроить на своем лице хоть что-нибудь милое и приветливое вновь вошла в раздевалку, где бабушка, справившись наконец с внучкой довольно вытирала вспотевший лоб. Поковырявшись в огромной сумке, Агнесса Петровна, кряхтя извлекла из ее глубоких недр огромный леденец:
– На, держи!
Радостно схватив лакомство Маринка чмокнула бабушку в щеку и понеслась в игровую комнату.
Злость, только что бушевавшая в крови у Оли испарилась так же незаметно как и эта бабушка и став у окна она искренне улыбнулась, увидев бойко шагающего по дорожке того самого Лешу, которого ждала Маринка. Правда Леша дружил с ней лишь тогда когда не было Кристины. Впрочем та болела часто, отчего Маринка была по-детски счастлива, понимая что как только появится соперница она вновь останется не у дел. Казалось бы дети. А как все сложно. Что уж тогда говорить про взрослых. Хотя в общем-то про неё саму такого и не скажешь. У нее в этом плане было все просто и банально. Нынче в ухажерах числился Игорь Масленников, с которым свела судьба на Дне Рождения у подруги одноклассницы Светки Карпушинской. Застолье раскрепощает людей, делая мир проще, а окружающих людей красивее. Тем более что ее внешность, если быть честной, оставляла желать лучшего. Не уродина конечно, но и до красавицы далеко. Это она в детстве мечтала стать принцессой, быть самой красивой в мире и носить дорогие наряды. Теперь все это осталось где-то там, за границами несбывшихся надежд на острове Детства.
А Игорь ей сразу приглянулся. Простой и относительно ухоженный. А его глаза… На правах соседа именинницы он правда как бы играючи периодически
